Охотник

Чистильщик улыбнулся в ответ так, что Гуннару мгновенно захотелось пересчитать ему все зубы. Чтобы нечего было перед девушками скалить.

— Ни в коей мере. Но, боюсь, наша беседа покажется вам скучной.

Что она успела услышать после того, как распрощалась с купеческим управляющим?

Вигдис улыбнулась. Гуннар про себя помянул все противоестественные связи родни чистильщика до девятого колена. Разозлился на себя — нашел время ревновать, Она ведь явно непроста глазки строит, и… Пропади оно все пропадом!

— Впрочем, вы же тоже там были? — продолжал чистильщик. — Расскажете? Не каждому удается противостоять тварям хоть пару минут, а вы, по слухам, продержались дольше. Дали уйти тем, кого подрядились охранять, и раненого унесли… хотя я так и не понял, зачем было возиться с пустым.

Вигдис передернуло.

— Знала бы, о чем идет разговор, ни за что бы не подошла. Еле ноги унесли.

Что она услышала?

— И чуть не потеряли одного из самых дорогих моих мечей.

— Вот как? — вежливо удивился чистильщик.

— Я посредник, — сказала Вигдис. — Гуннар приносит мне пятую часть заработка. Ни одной жалобы за те два года, что мы вместе работаем в Белокамне. Конечно, стоило возиться.

Интересно, врет или нет? С самого Гуннара она долю не брала, а у нанимателей такие вещи не спрашивают.

— Наверное, если так, — кивнул чистильщик. — Но все же, что там было?

— Безумие. Сущее. Ни разу не видела, чтобы от человека за пару минут остался голый костяк. — Ее снова передернуло.

Служанка, повинуясь жесту, поставила перед ней кружку. Чистильщик снова улыбнулся.

— Позволите вас угостить?

— С удовольствием.

Он сделал знак служанке, та поставила кружку и перед ним. Гуннар про себя помянул еще девять колен родичей чистильщика. Не хотел, чтобы знали? Вот и смотри теперь, как твоя женщина заигрывает со всякими там…

— То, что съело Фридмунда, еще можно было жечь.

Вигдис сунулась в кружку, точно пытаясь запить воспоминания. Выглядела она сейчас очень маленькой, растерянной и перепуганной.

— Но потом оно собралось, отрастило хлысты, и… Зигфриду переломило меч и оторвало голову. Плетения рассыпались, просто… как будто я вообще плести разучилась. Могла только стоять и смотреть. Гуннар как-то умудрился срубить хлыст, вот то, что отлетело — то горело. Правда, тяжело… Только потом и Гуннара ухватило. Ингрид подобрала его меч и отрубила. Она вообще редко теряется.

Слышала, умница.

— Эрик его утащил, Ингрид заорала «Жги», я и жгла. Пока Эрик не сказал, что можно сматываться.

— Один меч, значит, разъело. А вторым получилось срубить. Что за чудо? — фыркнул чистильщик.

Гуннар поднялся, медленно вынул меч, положил на стол.

Чистильщик присвистнул.

— Зачем пустому этакое сокровище? — Он провел пальцами вдоль дола, кивнул, словно убедившись в чем-то.

Не дернулся, отметил про себя Гуннар. Мелькнула шальная мысль выйти на улицу, остальным чистильщикам, и попросить подержаться за меч.

— Зачем оно одаренному? — Гуннар вернул меч в ножны. — Меня-то оно силы не лишит.

Чистильщик нахмурился. Внимательно оглядел Гуннара с ног до головы, потянулся к вырезу ворота. Гуннар перехватил запястье.

— Девок лапай.

— Охотник, — усмехнулся чистильщик. Повернулся к остальным. — То ли вы все напрочь ума лишились, то ли жизнь не дорога. Вы хоть знаете, с кем якшаетесь?

Он хотел сказать что-то еще, но дверь, ведущая на задний двор, шарахнула об стену, с улицы донесся визг. Гуннар развернулся — так не верещат, увидев мышь. Да и трактирный служка выглядел так, будто вот-вот хлопнется без чувств.

— Там, — выдохнул он. Договорить не успел, парня вывернуло.

Эрик уже был на ногах.

— Ингрид, Вигдис, не суйтесь. Мотнул головой Гуннару, тот молча двинулся следом.

Вонь разложения Гуннар ощутил, едва выйдя во двор. Дверь сараюшки, что стояла подле сортира, была распахнута настежь. В глубине виднелись разбитые бочки, доски, метлы, прочий хлам… И нечто зеленое, осклизлое даже на вид. Гуннар моргнул — показалось, что тело шевельнулось, но тут в сарае зажегся светлячок. Мухи. И опарыши. Гуннар закрыл рукавом нос, подавив приступ тошноты. Служанка продолжала верещать, опираясь о стену сарая. Очень хотелось отвесить ей оплеуху. Ингрид, оказавшаяся рядом, несмотря на то, что им велели сидеть, взяла девчонку под руку повела прочь. Эрик бестрепетно сунулся внутрь, рукавом прикрыл лицо, защищаясь от взлетевших мух.

— А вот и Скегги, — бездумно произнес Гуннар. Хотя сейчас он не взялся бы его узнавать. Разве что по рыжим волосам. За ними не было видно лица, но все остальное, раздувшееся и сине-зеленое напоминало человека лишь отдаленно. И над всем этим торчали вывернутые ребра.

Глава 21

— Почему никто не унюхал? — спросил Гуннар.

Воняло так, что глаза слезились. А том, что успел пообедать, он пожалел уже раз десять.

— Хорошо построено, почти без щелей. — ответил Эрик. — И сортир смердит.

Сортир, может, и смердел, но сейчас трупная вонь перекрывала все.