Охотник

— Да-да-да, — кивала новая знакомая. — Точно, перекрикиваются. Иногда так близко подходят… И ещё чёрные твёрдые тараканы. У… Какие ж мрази… Вылазят из всех щелей и ползают везде, их в темноте не видно, кусаются просто зверски. Я сижу, пошевелиться боюсь, это писклявый гад где-то рядом, а по ноге вдруг таракан поползёт… Сбросишь их, начнёшь топтать, ещё и исколешь все ноги… У меня на ногах от них такие раны были. Короче, ты днём лучше не спи.

Света понимающе кивнула. Уж про кусак в темноте и про раны от них на разных частях тела она и сама могла бы рассказать. Но не стала.

Глава 10

— Слушай, а ты не могла бы меня сводить в «Радугу»? — продолжала Анна-Луиза, — мне тоже ботинки нужны, и рюкзак, — и теперь она говорила как-то грустно. — Мне скоро уже идти нужно будет.

— Куда? — поинтересовалась Светлана.

— Туда, — Анна-Луиза чётко указала на север рукой. — К Васильевскому острову.

И тут Света обрадовалась:

— Мне тоже туда надо!

— И ты их слышишь? — серьёзно спросила Анна-Луиза.

— Кого?

— Голоса, они тебя тоже зовут всё время?

И Светлане не захотелось ей говорить, что она почти ничего такого не слышит. И она произнесла:

— Нет, не всё время… Не всегда.

— А я всегда их слышу. Пока не закинусь или не раскумарюсь. Всё время они в голове ноют и ноют… Зовут… А башмаки с бабкой меня запирали в детстве. Я ни есть, ни спать не могла, головой об стены билась, лишь бы не слышать их. А предкам пофигу было. Говорили, перебесится. Принесут еду, а она на вкус как бумага, что бы ни принесли, мультики мне ставили, а мне всё неинтересно — депресняк. А в голове всё стоит этой вой. Пока курить не начала, он меня почти не отпускал.

— А это? — Светлана указала новой знакомой на шрамы на руке.

Анна-Луиза взглянула на свою руку.

— А, это я от бухла вскрывалась… Когда в башке звон стоит — бухать нельзя. Колёса любые, трава, соли — всё можно, а от бухла ещё больший депресняк наваливается. Или если тебя бросают — тоже вскрыться охота. Или назло башмакам.

— И что, после этого тебя родители приняли всерьёз?

— Нет, они меня в Павлова отвозили, а там эти крысы доктора им говорили, что это у меня демка.

— Демка?

— Ну, демонстративный суицид. А это попытка манипулирования близкими. В общем, суицид не настоящий, демонстрационный. Демка. А какая нахрен демка, если я прощальных звонков никогда не делала и писем родакам не оставляла. В общем, врачи — мрази.

Света и не знала, что теперь говорить новой знакомой, молчала, но та сама нашла что сказать.

— Слушай, ну ты отведёшь меня в «Радугу»? Мне тоже нужен походный прикид.

Девочка осмотрела её внимательно, Анна-Луиза была молода, но в тоже время она была рыхловата, полновата, совсем не спортивна,

Свете не хотелось ей этого говорить, но сказать было нужно.

— Извини, но ты не дойдёшь до «Радуги».

— Не дойду? — скорчила недовольную гримасу. Кажется, Анна-Луиза легко обижалась.

— Там медузы повсюду. Их над СКК и парком много висит. Там нужно будет всё время бежать. А они умные, они с разных сторон нападают. А на парковке великан был. От него нужно бежать очень быстро. А в самом здании черныш в темноте сидит.

— Черныш?

— Ну, такой… Ну, такое чёрное, как будто лохматое существо, которого в полумраке вообще не видно, только когти поблёскивают, если свет на него немного падает.

— А ты, значит, туда ходишь? — Анна-Луиза ей, кажется, не верила. — И можешь от всех убежать?

— Я бегом занималась долго.

— М-м… Бегом, — в голосе Анны-Луизы звучат нотки разочарования. — А сюда ты зачем приходила? Ты ведь там долго на насыпи сидела.

— Перейти на ту сторону не могла, — отвечала девочка. — Великаны у моста бродили.

— Они там рыбу ловят, — сказала Анна-Луиза.

— Рыбу? А мне казалось — крокодилов, — произнесла девочка.

— Ну, может, и крокодилов, хрен их разберёт, этих тварей… А ты хотела мост перейти и туда, где тучи висят, пойти?

— Собиралась.

— А зачем вы туда ходите? — спросила Анна-Луиза.

— «Вы?», — Света удивилась. — А что, туда много людей ходит?

— Да не так чтобы очень много, но иногда крутые, типа тебя, приходят к насыпи и уходят туда. Я всё хотела узнать, что вам там надо. Там ведь страшно под этими тучами.

«Крутые?». Это прозвучало классно. Светлане польстило, что новая знакомая считает её крутой, но всё равно, говорить о том, зачем она шла на Танцы, ей почему-то не хотелось.

— Это не тучи, — произнесла Светлана. — Это мухи.

— Мухи? — Анна-Луиза поморщилась. — Фу, блин… Это стрём. Там, что, столько мух? Пипец, я бы туда не могла пойти, меня от местных мух тошнит, отвратные твари, как ты только туда можешь ходить?

— Просто… Надеваю капюшон, закрываю лицо и иду, — ответила Светлана. Новая знакомая снова, хотя, может быть, и не осознанно, польстила девочке.

— А с чего это мухи там собираются в таком количестве?

— Они там едят, — Света чуть подумала и повторила. — Они там едят. Мёртвых.

— Мёртвых? Людей?

— Угу, — девочка лишь кивнула в ответ. — Там много мёртвых.

— И откуда они там берутся?

— Падают.

— Падают? С неба, что ли?