Охотник

В особняке было оживленно как никогда прежде. Уильяму исполнялось четырнадцать лет и теперь он по праву мог называться мужчиной и достойным наследником рода. Гаррет же не пожалел сил и средств, чтобы организовать самый пышный прием, на который только был способен. Всю неделю он без устали рассылал приглашения, заполнял погреба дорогим вином и раздавал указания слугам, забывшим про отдых в этот нелегкий период. Виновник торжества же, наблюдая за спешными приготовлениями, все время был как на иголках. Несмотря на все старания гувернантки, он с самого утра никак не мог успокоиться и сделал не один круг по особняку в ожидании вечера, постоянно попадая кому-нибудь под руку и обезоруживая недовольных своей ангельской улыбкой.

Я же был не так оптимистичен. В последнее время в лесу стало на удивление мало дичи, хотя следы крупной стаи волков или болезни, послужившие бы причиной, не попадались мне на глаза. Олень, которым Гаррет хотел удивить гостей на приеме, до сих пор не был пойман и это утро было моим последним шансом. День выдался жарким и солнечным, однако ветер не проявлял себя, а птицы летали низко, что неизменно обещало грозу. Стоило торопиться.

Через пару часов мое настроение заметно приподнялось. Госпожа Фортуна явно находилась в бодром расположении духа и следы оленя обнаружились достаточно быстро. На выслеживание потребовалось немного больше времени, чем я рассчитывал, но в итоге один точный выстрел положил конец моей полосе неудач. Перевязывая рога веревкой, я тихо насвистывал себе под нос, пытаясь попасть в ритм рассевшегося на ветвях птичьего хора. Именно тогда кусты неподалеку зашуршали и в прекрасную песню вклинился отвратительный, заставивший меня замереть, хриплый писк. Рука сама потянулась к ружью. Движение прекратилось, но пробирающий до костей звук, словно искаженный дьявольскими силами плач ребенка, все раздавался, становясь то тише, то громче. Я осторожно начал обходить куст по широкой дуге, не сводя мушки с кустов. То, что предстало моему взору, одновременно наполнило мою душу облегчением и диким, животным ужасом. Нет, в зарослях не прятался неведомый хищник и не было никакой опасности для жизни. На земле лежал обычный серый кролик, хотя слово обычный явно не подходило для ситуации. Огромный, раздувшийся живот, весь в проплешинах, вздымался из последних сил в унисон с отвратительным хрипом. Кровавые глаза уже не могли ничего видеть и сочились гноем, а из пасти стекала красная пена. Задняя лапа животного периодически дергалась, довершая ужасную картину. Прежде мне не приходилось видеть ничего подобного. Подступившая к горлу желчь объявила начало мучительному спазму, избавившему мой желудок от завтрака. Что же за ужасная болезнь смогла сотворить такое с божьим созданием? Борясь с отвращением, я вытащил нож, твердо решив избавить умирающего от мучений. Но как только клинок вонзился в кроличью глотку, его живот разорвался с омерзительным треском, изрыгая на меня тухлые внутренности и отвратительные миазмы. Я упал, задыхаясь, и сразу почувствовал резкую боль в ноге, будто от укуса десятков шершней. Сквозь слезы мне удалось разглядеть лишь маленькое нечто, склизкое и бесформенное, быстро удаляющееся и вскоре скрывшееся в густых зарослях. Мысли мои метались, сердце отбивало бешеный ритм. Кое-как сумев подняться, на ватных ногах я добрался до ближайшего ручья. Боль уже отступала, дыхание выровнялось, постепенно прояснялся разум. Мой мозг судорожно пытался проанализировать случившееся, открывал все более глубокие области памяти, в надежде отыскать хоть что-то, что могло бы объяснить пережитый ужас, но не мог.

Не знаю, сколько прошло времени, но на небе появились первые тучи, а воздух стал густым и удушливым. Я заметно припозднился, и быстро умывшись в ручье, решил не томить себя бессмысленными раздумьями и вернуться, пока не началась гроза. Гаррет, уже успевший потерять надежду угостить всех коронным блюдом нашего повара, был на седьмом небе, когда заметил запыхавшегося меня с трофеем за спиной. С трудом я смог унять его тревогу, вызванную состоянием моей одежды, и, заверив, что все в порядке, поспешил в свою хижину. Неожиданная встреча в лесу заметно вымотала меня, и ближайшие пару часов я провел в беспокойном сне.

Я видел прекрасное и пугающее алое небо, бесконечную россыпь звезд, сверкающих подобно рубинам, и гипнотизирующую кроваво-красную Луну. Она звала, звала мягко, но настойчиво. Повсюду раздавались голоса, пронизывающие сознание, неразборчиво повторяющие: «San…, San…, San…». И Луна становилась все ближе и ближе, обволакивая своим мягким, поглощающим сиянием. А на ее поверхности стоял он…