Охотник

Я интуитивно подозревал, как можно было ее открыть, но до последнего сомневался. Как и в словах Владимира, и в том, что ее передала ему именно мать. Не хотелось бы открыть ящик Пандоры, а потом удивляться свалившемуся на голову апокалипсису.

Но с другой стороны, я помнил, что подобный знак и рисунок, который шел словно вязью символов и рун, проходящих по периметру крышки, был изображен на двери кабинета Морозова-старшего, в который заходить мне, тогда еще маленькому мальчику, категорически воспрещалось.

Именно это воспоминание всё-таки перебороло сомнения и я, взяв родовой кинжал, который предпочитал сейчас всем другим ножам, полоснул по раскрытой ладони, сжимая ее в кулак, заставляя кровь немного скопиться прежде, чем полить ее в самый центр, там, где был изображен древний знак.

Первые несколько секунд ничего не происходило, и я уже подумал о том, что ошибся, но как только вся крышка покрылась моей кровью, то я ощутил от нее довольно сильную вибрацию. От шкатулки полился яркий голубой свет, а по столу, на котором она стояла, пошли полосы изморози. Примерно через минуту это светопреставление закончилось, и с довольно громким щелчком крышка откинулась, явив передо мной резной ключ, сделанный из чистого льда. Именно им князь Морозов отпирал дверь в своем кабинете.

Глава 19

Аккуратно достав артефакт, я несколько минут полюбовался идеальным исполнением узоров. Кто бы его не сотворил, работа была выполнена просто безупречно. Волшебный лед совершенно не вызывал каких-либо негативных ощущений, скорее наоборот. Чувствовалось что-то родное и успокаивающее. Решив для себя, что обязательно разберусь с наследием Морозовых, я положил ключ обратно и закрыл шкатулку, которая мгновенно приобрела точно такой же вид монолита, который был до ее открытия.

Что примечательно, ни единого следа крови на крышке не оказалось. Отсутствовал даже запах. Решив разобраться с подобными магическими фокусами позже, я положил коробку во внутренний карман куртки. Подобные вещи не следует упускать из вида, даже если они доставляют неудобства. Решив, что отдохнул достаточно, я оделся и спустился в лабораторию. Михаил и Роман — это не те личности, которых стоит оставлять надолго без внимания. Особенно, когда они вместе.

Зайдя в помещение, я окинул взглядом царивший в ней хаос, а так же увлеченных призрака и вампира, которые что-то активно смешивали, крошили и попеременно передавали другу записки. Хотя Роману писать было не обязательно, призрак все равно его слышал, но мне кажется, им нравился сам факт такого общения. Понаблюдав за ними некоторое время, я решил оставить пока все, как есть, и вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь.

Несколько раз обойдя поместье и не обнаружив ничего подозрительного, собственно, как и по периметру здания, я вернулся в комнату, задумываясь о том, что именно хотела сказать своим странным появлением княгиня. Обозначить свое присутствие или был какой-то скрытый мотив? В целом, это было крайне странно. Однако пока ночь проходила спокойно, и это было самое главное. Никто не стремился проникнуть в поместье хоть скрытно, хоть открыто, хотя отсутствие князя давало вполне ощутимое преимущество вампирше или ее прислужникам, в наличии которых я не сомневался. Тем более, сегодня точно смог убедиться, что княгиня — не обращенная, а рожденная. Изредка, бывают случаи, когда человек становится вампиром не из-за укуса, а в следствии ритуалов или проклятий. Такое существо намного сильнее обычного вампира, развивается в десятки раз быстрее и даже может дать начало новой ветви вампиров, обладающих уникальными чертами и силой крови.

Не сомкнув глаз до самого утра, я все же задремал с первыми лучами солнца, полагая, что уж при свете дня никаких неприятностей не предвидится.

Только вот, выспаться мне не удалось. Уже через несколько часов, меня разбудил грохот, доносившийся откуда-то снизу, после которого дом ощутимо тряхнуло, и наступила подозрительная тишина. Мне понадобилось меньше минуты, чтобы пробежать половину поместья и оказаться в коридоре, ведущим в лабораторию, который в данный момент был на треть заполнен каким-то едким зеленым дымом. При этом, он не рассеивался, а словно висел в воздухе, не стремясь опускаться к полу или заполнить свободные от него части помещения. Я протянул руку, касаясь этого странного тумана, и тут же ее одернул, глядя на обожженные пальцы. Мгновения хватило, чтобы вызвать химический ожог на открытой коже. Что было бы, если простоять в этом дыму чуть больше времени, представить было несложно. Так что, пробиваться туда было не слишком хорошей затеей, и это я еще понятия не имел, какими дополнительными свойствами обладал этот туман. Пока вроде кроме химического ожога я ничего не видел, но прошло еще мало времени. Неожиданно раздался дикий шум и включилась система пожаротушения, или ее какой-то ее магический аналог. В коридоре стало холодно, а с потолка полилась вода, насильно прибивая дым и немного очищая воздух.