Охотник

В конечном счете, никто не стал озвучивать претензии по поводу того, что я выглядел, как измученный герой сериала «13 причин почему»[27] – весь в порезах, синяках и с хромотой. Если бы кто-то приставал к женщине на их глазах, они бы поступили так же. Я просто был клятым джентльменом.

А еще была проблема с Силли. Отец меня отшил, а Киллиан считал наблюдение за моими потугами оргазмически приятным событием, так что мне приходилось раскапывать все самому. На работе я ходил за Силли по пятам, когда он не замечал.

Он по-прежнему был единственным ублюдком, который вел себя со мной мало-мальски культурно, но я знал, что слышал, и хотел добраться до сути. Проблема заключалась в том, что до сих пор мне не выпало ни капли везения, и того меньше возможностей.

Силли не принимал личных звонков на пожарной лестнице, и мне нужно было прилагать больше усилий. За пять дней, прошедших после драки в пабе, я удивил самого себя тем, с какой самоотверженностью за ним следил. Я испытывал душераздирающее, жгучее желание узнать, что он задумал.

А еще оставалась последняя проблема: Сейлор.

Я не говорил с ней о случившемся в пабе, но предполагал, что она в шоке оттого, что ее назвали уродливой и ни один мужчина из сотни присутствовавших в баре не стал с этим спорить.

Отмечу для протокола: лично я отжарил бы ее до потери сознания.

Ну да, ее сексуальная привлекательность не была очевидной. У нее не было большой груди, необъятных изгибов, губ, похожих на тщательно выбритую вагину, и блестящих волос. Но она была из таких девушек, чья красота настигает тебя тем сильнее, чем дольше ты на них смотришь. Она была нетрадиционно привлекательна, но все равно привлекательна. Наподобие Лили Коул[28]. (У меня только с третьего раза наконец-то получилось подрочить на фотографию Лили Коул. Но как только я поймал ритм, она стала одной из моих любимых моделей для разрядки.)

Было что-то причудливое в рыжих волосах, бледной коже и умных глазах Сейлор. Она была похожа на фею из ирландского фольклора, в котором творилось много странной, волшебной хрени.

Называйте меня безнадежным романтиком, но, если бы мне, скажем, довелось присунуть Сейлор Бреннан, можете держать пари, что я бы при этом смотрел ей в лицо и нашептывал на ухо милые глупости. (Брань о том, что я хотел сделать с ее маткой, считается милой, верно?)

Какой бы лакомой я ни считал свою соседку, я не мог сказать ей об этом прямо, потому как она уже подозревала, что я хочу залезть к ней в штаны (виноват), а еще потому, что мы оба вели себя странно после драки в пабе (тоже виноват).

Но я никак не мог объяснить ей одно: я всегда был идиотом. Дураком. Косячником. Я ляпал всякую чушь, которая, как я считал, рассмешит людей, потому что от меня никогда не ждали содержательных или глубоких мыслей. Все всегда ожидали, что я буду немного забавным. Я так упорно стремился быть беспечным идиотом, что меня пугала даже сама мысль о том, чтобы им не быть.

А с Сейлор я не мог быть идиотом. Она постоянно выталкивала меня из зоны комфорта, а я все время полз обратно.

После того как мы проглотили наш ужин из фастфуда, которым провоняла вся ее машина, мы вернулись домой, и Сейлор молча обработала в ванной мои раны.

Утром я застал ее на кухне. Была всего половина восьмого, но она должна была уже давно выйти из дома. Я видел, как она закинула в рот две таблетки обезболивающего, запила их водой и поплелась обратно в кровать. Я поехал на работу, а когда вернулся, ее не было дома, наверное, ушла на тренировку.

Когда мы заговорили в следующий раз, то речь шла о том, что еда Норы настолько острая, что наши кишки скоро подадут в суд на наши рты, и о том, что нам стоит отказаться от ее услуг и заказывать еду с доставкой из DoorDash[29]. Сейлор утверждала, что у нее талант находить заведения с хорошей едой. Что, кстати говоря, делало ее пригодной для брака, если бы я был сторонником моногамии.

В следующий раз я помог ей найти что-то на Netflix.

В следующий-следующий раз она сказала, что пристроила Нору на работу в один из ресторанов своей матери, в результате чего Нора была благодарна за благополучие ее кошелька, а мы – за свое здоровье.

Говоря в двух словах, мы, по сути, избегали друг друга. Снова.

Первые несколько дней я был твердо убежден, что Сейлор вольна распоряжаться своим временем как пожелает. До тех пор, пока, согласно еженедельному доносу, я был чист как стеклышко, мне незачем было водить с ней дружбу. И неважно, что я был более одинок, чем единственная функционирующая мозговая клетка в голове Броди Дженнера[30]. Очевидно, что у меня была гордость (ну ладно, я звонил Вону и Найту так часто, что они реально сменили номера, но только ради шутки).

Сегодня шел пятый день нашей бредовой холодной войны. Я пришел домой в девять и зашел в коридор, слишком уставший, чтобы проверять, что Сейлор нам заказала, и отправился прямиком в постель.

– О-х-х-х, – послышался тихий стон из-за двери, ведшей в главную ванную комнату. Член привстал.

А ну-ка, притормози.

– М-м-м, – снова протянул тихий голосок Сейлор.