Охотник

-Интересная формулировка. Он что, хотел этим сказать, что такой опытный пилот, видавший всякое в космосе и не раз встречавшийся лицом к лицу со смертью, просто излишне впечатлительный? Я тоже, пожалуй, с этим не соглашусь.

Первый развел руками.

-Действительно странно. Но позволю себе заметить, что академик почти никогда до этого не ошибался в диагнозах. Он провел здесь целый день, изучил все данные, сам провел ряд проб, и, тем не менее, остался тверд в выводах.

Человек в кровати шевельнулся. Его рот слегка приоткрылся и из него послышался слабый хрип.

Сидевший у задней части кровати оживился.

-Он, может быть, хочет что-то сказать.

Первый мельком глянул на приборы стоявшие у изголовья.

-Нет, это обычные физиологические проявления. Никакой ясности мышления, во всяком случае, явных показателей нет. Дорого бы я дал за то что бы узнать, что именно там произошло.

Второй закинул ногу за ногу и облокотился о спинку стула.

-Да, история слишком загадочная. Второй корабль исчез бесследно, ускоритель взорван, а на первом корабле в живых лишь он один остался.

Оба помолчали. Наконец сидящий у изголовья нарушил тишину.

-А что если объект тут ни при чем. Что если у экипажей возникли проблемы внутри себя, так сказать. Диверсия, например, мало ли сумасшедших на свете. Вдруг кому-то пришло в голову по каким-то причинам сорвать экспедицию.

Второй отрицательно покачал головой.

-Ерунда. Миссия выполнена. То, что произошло, было уже после уничтожения, когда они собирались уходить. Кстати, почему они сразу решили ретироваться тоже не понятно. У них было задание, наблюдать место исхода объекта. Не с проста они спешили, наверняка им что-то было известно. В своих сообщениях, однако, они ничего об этом не говорили.

Первый уловил ход мыслей собеседника.

-Я думаю можно предположить, что даже после уничтожения объект, каким то образом оставался, опасен, иначе разумных объяснений такой спешке нет. Это подтверждается и тем, что случилось. Есть записи говорящие о том, что второй корабль пытался взять образцы.

Второй встрепенулся.

-И вы молчали. Это же в корне меняет дело. Вполне возможно, что остатки объекта еще были способны на агрессивные, пусть и спонтанные действия.

-Не обязательно действия, продолжил первый.

-Можно предположить что остатки "исследователя" были потенциально опасны. Новообразованные после удара выделения, поля, какая-то структура, да мало ли что. В конце концов, даже оружие неизвестного типа, которое вполне могло у "исследователя" иметься, и на которое они напоролись, считая его чем-то другим.

Сидевший в ногах у больного встал.

-Вы сегодня же изложите эту версию на совете. Рекомендую вам ее тщательно продумать и по возможности доработать. Будем надеяться, что капитан рано или поздно даст нам ответ на главный вопрос о случившемся. А пока не ослабляйте контроль над ходом лечения, и чуть что, немедленно докладывать лично мне. Нам важно все, любое слово, любой намек. Днем и ночью не спускайте с него глаз.

Он направился к двери. Его собеседник поднялся и последовал за ним. В дверях он оглянулся и еще раз посмотрелна капитана, тот лежал неподвижно, на лице застыла маска отрешенности.

Прозрачные круги, расходящиеся в кромешном мраке сменялись разноцветной мозаикой. Мысли пролетали обжигающим сознание вихрем, и наступала звенящая тишина. Иногда он отчетливо слышал свое сердцебиение, но сомкнувшиеся границы небытия не отступали. Единственная отчетливая, оформленная как в прежней жизни фраза в миллионный раз обрушивалась на голову. Едва окрепшие зачатки рвущейся из сумасшествия мысли вновь разваливались и цветовой фейерверк в вперемешку с бредом начинался снова. Однажды, это, наверное, было раннее утро, он на миг пришел в себя и успел увидеть окно над кроватью, где почему-то лежал. Тусклый свет струился по всему помещению и в беззвучно открывшуюся дверь вошли какие-то люди. Эти секунды закончились так же неожиданно, как и начались. В следующие мгновение он вспомнил все до мелочей и, осознав, рухнул в бездну забытья. Мозг отключился не в силах вынести правды, тем более жить с ней. В эти мгновения Ави проживал целую жизнь, от безоблачного ее начала до самого конца, унизительного и жуткого. Он вспоминал мельчайшие подробности, беседы, версии, лица тех с кем общался. Он помнил даже номер на одежде спасателя, который нес его, после того как корабль выбросило в галактике. Но также хорошо он помнил причину всего что случилось.

Уже в тот момент, когда его рука рванула рычаг торможения, пытаясь тщетно остановить уходящий в ускоряющую воронкукорабль, он понял все. Сол был прав, объект не стоило трогать. Даже атаковать не стоило.