Охотник

Внутри крипта была достаточно освещена, во всяком случае «органы зрения» фантома позволяли все хорошенько рассмотреть. Источником призрачного голубоватого света были сами стены. Преодолев довольно длинный коридор, двойник оказался в комнате кубической формы с длиной ребра в десяток саженей. Вопреки опасениям Глана, никаких видимых ходов, ведущих под землю, здесь не наблюдалось. В центре помещения находился каменный постамент размером с небольшой стол и высотой в пару локтей. На нем в хаотичном беспорядке валялись причудливо ограненные драгоценные камни, замысловатые фигурки, отлитые из золота, серебра и, по всей видимости, платины, а также предметы, предназначение которых Глан вряд ли смог бы определить при всем своем желании. К примеру, посредством напоминающей козий рог штуковины в равной степени можно было бы и почесать спину, и основательно разворотить брюхо какому-нибудь особенно настырному оппоненту, а ежели ты дракон – поковыряться в зубах после обильной трапезы. Посреди стола, в окружении драгоценных безделушек, покоился деревянный жезл. С виду ничего особенного: потемневшее от времени древко, длиной в полтора локтя, сплошь покрытое рельефными знаками. Навершие его венчал небольшой полупрозрачный круглой формы кристалл желтого цвета, загадочным образом составлявший с деревом единое целое. Именно этот жезл более всего бросался в глаза, поскольку из всего многообразия вещиц, разбросанных на постаменте, лишь от него веяло столь всесокрушающей мощью, что у Охотника от восторга, граничившего с религиозным благоговением, перехватило дыхание.

«Жаль, что, двойник нематериален и неспособен вынести из хранилища его содержимое, – посетовал Глан, обращаясь мысленно к разумному муравью. – Придется тащиться внутрь. Пожалуй, я один туда слетаю, а ты здесь побудешь. Доппель целехонек, значит, наши опасения оказались напрасными».

«Подожди суетиться, Глан, то, что фантом цел, еще ни о чем не говорит».

«Да мне и самому как-то не очень уютно, – честно признался юноша. – Видел ту штуковину на постаменте – просто жуть какая-то? Будь моя воля, я бы сгреб камушки да прочее добро, а этот жезл оставил на месте. Вообще-то даже на самоцветы не польстился бы – рванул отсюда что есть мочи и постарался навсегда забыть это… б-р-р… крайне неприятное местечко. Короче, мечтать не вредно, а наша с тобой задача – собрать все, что находится в крипте, иначе маги посчитают договор невыполненным со всеми вытекающими из данного факта последствиями. Между прочим, крайне неприятными для меня, во всяком случае. Сделаем так: я вхожу туда первым. – И, предвосхищая возможные возражения со стороны товарища, пояснил: – Сам же только что признал, что мои способности к интуитивному прогнозированию лучше развиты. Ты только не волнуйся, Шур, – в случае чего, выскочить оттуда я всегда успею».

Скрепя сердце, формик признал правоту человека, и Глан, не теряя времени, направился ко входу в хранилище Древних. Как это ни странно, но по мере его продвижения к цели чувство скрытой угрозы постепенно ослабевало. Войдя под каменные своды, он и вовсе расслабился, хотел убрать дорогущие склянки в карман, но все-таки передумал – мало ли что может ожидать его внутри. Миновав уже знакомый коридор, юноша оказался в комнате с постаментом. Выполнившего свою миссию доппеля он там уже не застал – фантомная сущность успела раствориться в воздухе еще до его прихода.

Теперь, когда Охотник получил возможность взглянуть собственными глазами на сокровища и драгоценности, он вынужден был отметить, что выглядели они намного привлекательнее, нежели когда ему довелось любоваться на них посредством «органов зрения» фантомной сущности. Даже загадочный артефакт Древних среди искрящихся бриллиантов и золотых россыпей выглядел не столь грозно.

Осмотрелся. Прислушался. Подсознательных посылов негативного свойства не отмечается. Кажется, предчувствия его обманули, и никакой реальной опасности внутри хранилища не существует. Все равно нельзя терять бдительности, как гласит народная мудрость: лучше перебдеть, чем наоборот.

Успокоившись, Глан собирался позвать Шуршака, но в этот момент в голове у него будто взорвалась ручная граната. Перед глазами полыхнуло и разлетелось ярким разноцветьем мерцающих шаров, огненных звездочек, искрящихся многогранников и прочих неправдоподобно реальных стереоскопических фигур. Нечто похожее Глану довелось пережить лишь однажды, когда в годы его приснопамятного ученичества у многоуважаемого лайра Энкина юношу угораздило попасть под сход снежной лавины в Серых горах. Тогда ему каким-то чудом удалось без посторонней помощи выбраться из-под толстого слоя спрессованного до каменной твердости снега, а в качестве компенсации за перенесенные мучения осталась масса очень ярких и незабываемых впечатлений.