Охотник

И такой тоской повеяло от этих слов, что еще оставшиеся немногочисленные посетители трактира, не сговариваясь, поднялись на ноги и покинули заведение, старательно не поднимая глаз.

– Видите! – презрительно кивнул Ниплух вслед ретировавшимся завсегдатаям. – Трусы! Чуют неприятности и бегут, как крысы. Да что с них возьмешь? Никакой выучки, деревня!

– Ты служил? – полюбопытствовал Себастьян, предугадав ответ.

– А как же! – Ниплух вытянулся по струнке, став еще выше. – Пехотный полк господина Енока. Пятнадцать лет, день в день! Дослужился до звания сержанта.

– Вольно, сержант. Теперь давай все с самого начала и не пропускай подробности, я сам буду решать, важны они или нет!

– Слушаюсь, господин охотник! – Ниплух в волнении заходил взад-вперед, потом, решив, что это неуважительно по отношению к высокому гостю, сел на лавку и заговорил: – Началось все с месяц назад, как раз через три дня после праздника. Каждый год в первое воскресенье девятого месяца к нам в городок съезжаются люди со всей округи. Сначала идет ярмарка, потом вечером праздник и танцы. И в этот раз так все и было. Без происшествий. Разве что бродягу одного пришлось выставить из города, ну да это мелочи. А потом, спустя три дня, пропал старый Бук. Поначалу никто не обратил на это внимания, думали, отсыпается где-то пьяный, а потом ребятишки нашли в канаве его руку… точнее, только кисть, но она точно принадлежала Буку. Наколка на ней – морской якорь, Бук в молодости на судне служил, тут больше ни у кого такой наколки нет. Значит, без сомнений, это был он.

– Поиски тела организовали? – Себастьян прикрыл глаза, слушая рассказ. Со стороны могло показаться, что он дремлет, но охотник, напротив, был крайне сосредоточен. Он впитывал в себя информацию как губка.

– Конечно! Всю округу обошли цепью, да только без толку, ничего мы не отыскали, хотя старались. А через неделю началось такое, что о Буке тут же позабыли. Я хорошо помню ту первую ночь, когда он пришел. Мне тогда не спалось, я встал с постели выкурить трубку и услышал звуки. Словно кто-то скребся в запертые ставни. Причем поскребется, потом на время перестанет и заново начинает. Я через многое прошел, но в тот миг меня пробрала такая дрожь, что я бросился к двери проверить засов. И вовремя: едва я его задвинул, как кто-то с силой дернул за ручку со двора. А потом опять ширк-ширк по ставням…

– Ты его не видел?

– Нет, что вы! – Ниплух передернул плечами. – Я не трус, поверьте, но в ту ночь не смел выглянуть наружу до самого утра. Зарядил ружье и сидел с ним перед дверью, пока не рассвело. Он поскребся и перестал, ушел, но я все не решался проверить…

– Понятно, – бесстрастно кивнул Себастьян. К чужим слабостям он относился равнодушно, но тут – особый случай. Если уж старый сержант так перетрусил, значит, было от чего. – Что случилось дальше?

– А утром оказалось, что он приходил не только ко мне. На створках и дверях остались царапины. И еще несколько человек подтвердили, что слышали странные звуки. К счастью, в дома он не попал – двери и окна выдержали. Зато без следа исчезли трое наших из милиции. Мы в те дни организовали ночное патрулирование, ходили по трое. Вот те, кто дежурил в ту ночь, и пропали. Мы собрались с мужиками, несколько десятков нас было, взяли оружие, у кого что нашлось, прочесали поля, окружный лес. Пусто. Как сквозь землю провалились! Затем несколько дней ничего не происходило, а в очередную ночь пропали Дагра – жена мельника и сынишка ее. Паренька мы так и не нашли, как и прочих, а вот Дагру отыскали. Точнее, ее голову. Кто-то оторвал ее одним ударом. Тела рядом не было. А глаза у нее были выпучены от страха и волосы совсем седые, хотя мельник сказал, что еще вечером волосы у нее были обычные русые. Мы похоронили голову в пустом гробу. Поиски тел организовать уже никто не пытался. Люди боятся. Теперь по ночам никто не выходит, даже вечером редко кого встретишь. Но, скажу я вам, несмотря на все предосторожности, люди все равно пропадают. Не каждую ночь, нет. Но мы потеряли уже двенадцать человек.

– Почему так поздно отправили голубей с сообщениями?

– Мы отправляли сразу! Ответа не было. А потом уже не верили, что на наши беды откликнутся. Ведь как старый барон Окш помер, до нас никому дела нет. Его сыновья грызутся, как… извините… Но все это происходит далеко от нас, в столице. Здесь же мы сами за себя, никто нам не поможет, кроме нас самих.

– Но повторный вызов все же послали, – констатировал Себастьян.

– Последняя надежда. К счастью, вы приехали!

– Ниплух, расскажи мне о своих выводах.

Старый сержант задумался, хмуря лоб.

– Я скажу так, и это не только мое мнение: он вернулся. Лет двадцать назад у нас уже случалось подобное. Тоже люди пропадали, тел не нашли, только разные куски разных людей. Я в те годы служил далеко от города, знаю только по рассказам. Барон Окш со своим отрядом прочесывал всю округу, но и тогда никаких следов не обнаружил. Не нашел он и убийцу. Через какое-то время все успокоилось, но люди еще долго боялись ходить поодиночке, тем более, вечерами.

– И на кого грешили?