Охотник

  И скорее бы уж убили...чем так жить. Сергар сразу понял, что Маму обманули. С той минуты, когда эти твари появились утром на пороге квартиры. Когда увидел рожу бандита, смотревшего на него так, будто он, "Олег", бы не человеком, а тараканом, недостойным даже для того, чтобы испачкать подошву башмака.

  Такой взгляд Сергар видел у аристократов, пренебрежительно оглядывающих простолюдинов, а еще - у крутых рубак, для которых человеческая жизнь не стоила и медяка - если тому просто хотелось есть, или пить. Или взять женщину.

  Сергар встречал и тех, и других. С первыми он не общался - кто такой он для того, чтобы аристократ принял в свой круг общения? Вторые - с этими все сложнее. Они всегда были рядом. Всю жизнь Сергара. И отличался он от них только тем, что для него жизнь человека не перестала быть менее ценной, чем серебряная монета, или кусок лепешки. Но уже давно Сергар подозревал, что пройдет еще лет десять, и он станет таким же - циничным, жестоким зверем. И ему было наплевать на это.

   ***

  Дом был старым, очень старым. Его построили не меньше чем лет двести назад. Темный, огромный, двухэтажный, он прогнул землю тяжестью своих бревен, и вокруг него образовалось что-то вроде пологого канала, в котором скопилась дождевая вода, оставшаяся после ночного ливня. В запущенном палисаднике цвели мальвы, яблони, не так давно отцветшие, усыпаны сотнями завязей, превращающихся в зеленые пупырышки-яблочки, а возле забора торчал сруб колодца, накрытый почерневшей, ветхой двускатной крышей. Чирикали воробьи, где-то куковала оголтелая кукушка, страстно желающая совокупиться и произвести сотни и тысячи таких же дурных птиц, непонятно зачем живущих на белом свете. Покой, красота, и полнейшее захолустье - до ближайшего городка пятьдесят верст по проселку - непреодолимое препятствие, если у тебя нет автомобиля, и лучше - повышенной проходимости.

  - На смерть привезли, негодяи! - неожиданно, с ненавистью, сказала Мария Федоровна, глядя на то, как из газели наскоро выбрасывают их вещи, вытаскивают стулья, шкафы, мешки - Как он на второй этаж будет забираться, гады? Вы же знаете - дом старый, внизу живет только скот!

  - А чем вы отличаетесь от скота? - холодно ответил Андрей, закуривая сигарету - Радуйся, что вообще живы, дура. Не вы первые, не вы последние. Натренирует руки, полазит, небось не сдохнет. Пенсию получает - не сдохнете. Тут все дешево, еще и разжиреете! Чего смотришь, урод?

  Сергар подъехал близко, встал всего в шаге от бандита и внимательно посмотрел в его лицо. Тот безмятежно щурился, выпуская дым ровными колечками, и обратил внимания на "Олега" только тогда, когда тот сплюнул на землю.

  - Запоминаю тебя - так же холодно ответил Сергар, глядя в бесцветные, рыбьи глаза мужчины - Свидимся когда-нибудь!

  - Угрожаешь, дурачок? - легко усмехнулся Андрей, щелчком отправляя окурок в лужу под дом - Не ты первый, не ты последний. Советую больше никогда меня не видеть. Это плохо кончается. Иногда - для всей родни дурака. Лес большой, места всем хватит.

  - Сынок, отойди! - забеспокоилась Мария Федоровна - Пусть проваливают отсюда! Я этого так не оставлю! Я буду писать в прокуратуру, в суд!

  - Да хоть в Гаагский суд по правам педерестов - ухмыльнулся мужчина, и повернулся к грузчикам, выбрасывающим последний мешок - Все, закончили? По машинам! А вам не хворать, лохи!

  Он снова хохотнул, открыл дверь джипа и через пять минут обе машины уже пылили по корявой, ухабистой дороге, помаргивая красными огоньками фонарей.

  - А кто такие лохи, Мама?

  - Мы, сынок - Мария Федоровна опустилась на траву, прямо у порога, и замерла, сгорбившись, как совсем старая старуха - Так бандиты называют тех, кто не может дать им отпор, тех, кого они обманули, у кого отняли все, что смогли. Прости, сынок, дура я старая, дура! Обвели вокруг пальца, как...как...

  Мария Федоровна заплакала - тихо, горько, беззвучно. Сергар смотрел на нее, и в душе просыпалась холодная ярость - нет, вы не знаете бывшего боевого мага, а ныне грабера Сергара Семига! Не знаете!

  - Мама, не надо! - сказал жестко, твердо - Выживем! Пенсия есть, крыша над головой есть - и слава богам!

  - Богу! - поправила Мария Федоровна, утирая слезы - Один у нас бог, Олежа, один. И опять нас испытывает! Но мы все выдержим, все!

  И снова заплакала, неудержимо, ручьем, раскачиваясь из стороны в сторону, будто ива зимой под ударами северного ветра.

  - О! Соседи появились! - из-за ветхого забора, поросшего вьюнком, появился мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, заросший седой щетиной, в засаленной, когда-то белой матерчатой кепке. От него разило перегаром за три шага, а три оставшихся в челюсти зуба щерились в веселой ухмылке, криво желтея в разинутой пасти. Типичный пьяница, коих в любом городе и деревне немалое количество, и выглядят они одинаково, хоть в этом мире, хоть в том. Вечно пьяные, вечно ищущие, где бы похмелиться - Сергар их не любил, хотя и оставлял за ними право творить со своей судьбой все, что они хотят сотворить.