Охотник. Чужой

Нет, так-то Олег его понимал – прекрасно понимал! Сдать постояльца или пострадать самому? Какие тут варианты? Но очень уж не хотелось оставлять без внимания откровенную подлость. Фактически с его помощью Олега разорили! Напрочь! Из здешнего олигарха он снова стал нищим бездомным грабером! Ну вот кому такое может понравиться?! Произошло полное крушение его планов. «Недолго музыка играла!»

– Я заплачу! Я много заплачу! Сто золотых! И ваши верну без процентов! Я не виноват! Меня заставили!

– Все так говорят… – Олег повел руками, и в воздухе повисли два «скрипичных ключа» – один красный, другой синий. Трактирщик явно знал, что это такое, потому что завизжал, заскреб ногами и попытался отодвинуться подальше.

– Пусть заплатит! – вмешался Савах, до тех пор помалкивающий где-то за спиной у Олега. – Что нам в его смерти? А деньги нужны! Очень нужны!

– Правильно! – воспрянул духом трактирщик. – Очень умный мальчик! Просто гений! Послушайте его! Зачем вам моя гибель?! А деньги всегда всем нужны! Я прямо сейчас вам дам денег! Мы пойдем вниз, и я вам отдам все, что обещал!

Рука Олега замерла, «скрипичные знаки» поблекли и медленно растворились в воздухе.

– Вещи возьмите. И мои, и свои! – приказал Олег, не глядя на своих помощников. А потом вперился взглядом в трактирщика и приказал: – Веди! Отдашь все, что обещал. А не отдашь, я раскатаю твой вертеп по бревнышкам! И попробуй только вытворить что-то непотребное! Я слежу за тобой!

И они пошли.

В зале все так же продолжалось веселье, но только народ уже был гораздо более пьян – потные женщины в размазанной по лицу косметике висли на шеях у таких же пьяных, слюнявых мужчин. Те, не стесняясь окружающих, лапали их обнаженные груди, а на одном столе плясала совсем молодая девица, на вид не более пятнадцати-шестнадцати лет. Ее с обеих сторон придерживали за руки два дюжих парня – толстогубых, краснолицых, похожих друг на друга. Девица визжала, хохотала и в такт музыке высоко, как гимнастка, задирала свои довольно-таки стройные и крепкие ноги. При этом каждый желающий мог удостовериться, что нижнего белья на девушке нет и в помине.

Зрелище было сколь постыдным, столько и завораживающим, особенно когда девка повернулась спиной, нагнулась и яростно затрясла своей ладной, гладкой попкой.

Олег при виде такого даже чуть замедлил шаг, на миг забыл о кипящей в душе жажде мести и о потерянном сокровище.

В сознание его привел незаметный тычок в спину от Севии, прошипевшей ему в затылок возмущенную тираду:

– Я лучше могу! И задница у меня красивее! И все остальные части тела! Хватит глядеть на эту грязную потаскушку – к делу! Если захочешь – я потом тебе так же станцую! Нет – еще лучше! Так задом потрясу – ты в обморок упадешь от желания!

Олег удивленно поднял бровь – неужели достопочтенной дочери аристократа известны такие грязные танцы?! Но оборачиваться не стал и говорить ничего не стал, а, ускорив шаг, догнал трактирщика, чтобы войти с ним в комнату-хранилище, зорко следя за тем, чтобы зловредный владелец общепита не заперся в деньгохранилище, показывая оттуда местные «факи» и строя глумливые рожи.

Честно сказать, при всей своей раздосадованности поведением хозяина гостиницы, Олег не знал, хватит ли ему силы духа, чтобы сжечь все здание вместе с его содержимым. Все-таки он же не маньяк какой-то, а бывший ветеран войны – хоть и ушибленный на голову, но не откровенный берсерк.

Никакой неожиданности не произошло – трактирщик не попытался спрятаться за решеткой, падающей с потолка, не сообщил о своих проблемах нарочито скучающему вышибале, внимательно отслеживающему происходящее в зале. Обыденно, деловито достал и отсчитал все деньги, что Семиг сдал на хранение, и приплюсовал сотню золотых – маленьких таких монеток, размером всего с ноготь мизинца. Эдакие чешуйки – и не заметишь, как потеряешь. Правда – потолще, чем рыбья чешуя. «Копейка» – вот размер здешней золотой монеты. Основной золотой. Есть еще какие-то, но Олег пока в этом не особо разбирался.

В золотом – двадцать мелких серебряных монет, или десять крупных. Соответственно в мелком серебре – двадцать медяков, или десять – в крупном. Все довольно просто и без особых изысков. Крупные монеты, как говорили его «ученики», здесь не любят – и таскать тяжело, и разменивать трудно. В основном такая вот мелочь, которую легко таскать в мешочках-кошелях.

Относительно легко, конечно. Сейчас мешочек весил… хм-м… да с полкило, не меньше! Или даже больше! Монетки вроде бы и небольшие, но толстенькие и увесистые. Олег почему-то раньше и не задумывался – насколько много весит золото. А в каждой монетке было грамм пять, не меньше.

Расстались с трактирщиком не очень хорошо. На улице, возле крыльца. Он мрачно спросил, есть ли к нему еще претензии, услышал, что претензий больше нет, развернулся, пошел к трактиру. Пройдя шага три, остановился, обернулся вполоборота и негромко сказал: