Охотник и Бродяга (СИ)

Сдержанный голос старого мага разлетелся по всему огромному залу, собирая внимание не успевших убраться отсюда.

— Кто может помешать мне? — от шипящего голоса у мага по спине побежали неприятные мурашки. — Ты ведь слишком слаб, чтобы убить меня.

— Ты так ничего и не понял, мой несчастный ученик, — Дамблдор взмахнул палочкой и только чудом лич смог заблокировать стену воздушных клинков.

— Что же, — прошипел бессмертный колдун. — Сегодня ты умрёшь.

***

Скажи мне кто, что я буду пытаться вытащить этого упёртого психа из боя архимагов, в жизни бы не поверил. Вставать в полный рост среди происходящего ада, когда мимо пролетали огненные шары, молнии, каменные лезвия, а земля плавилась от жара, было откровенно глупой идеей. Потому я полз на животе, подтягивая оружие здоровой рукой.

— Вставай, старый хрен, — я ткнул бывшего врага ножнами в бок. — Твою мать.

Рядом с нами в пол ударила молни, выбросив целый фонтан камня.

— Хреновы маги, — я подполз к колдуну и ухватил его под руки. Рывок, и тело сдвинулось сантиметров на сорок. — Чёрт. Это будет долго.

Ещё рывок, и ещё. Кажется, я разбередил уже начавшие закрываться раны, потому что за нами стал оставаться кровавый след.

Внезапно аврор пришёл в себя. И тут же попытался врезать мне локтем.

— Потише, — перехватил я руку. – Свои.

— Что за хрень там творится? — Грюм ткнул пальцем в устроенное магами светопреставление.

— Дамблдор решил помочь.

— Дерьмо, — аврор попытался встать, но тело его подвело. — Старый хрен совсем из ума выжил.

— В каком смысле? — не понял я.

— Волди сейчас намного сильнее него, — аврор снова попытался подняться.

— И ты хочешь, чтобы он помер напрасно? — разозлился я. — Надо вытащить отсюда всех, кто ещё остался. Может тогда и Дамблдор сможет уйти со своей птицей. Да, я знаю, что умеют фениксы. А пока пей эту дрянь.

С этими словами я сунул ему в руки пузырёк с восстанавливающим зельем.

***

— Тонкс, твою мать, какого хрена ты здесь забыла? — уже частично восстановившийся Грюм орал на подчинённую, стаскивавшую с отрядом раненых к каминам.

— Она спасает наши жопы, — я сидел на коленях перед бесчувственным телом Беллы и тщетно пытался понять, что она поймала. Никаких внешних признаков проклятия, но пульс с каждой секундой всё слабее. Она просто теряла жизненные силы без каких-либо причин.

— Мордред, — аврор сплюнул. — Как идёт эвакуация?

— Ещё полсотни человек, и всё, — отрапортовала девушка. — Но приходится переносить их по одному. Да и не всех можно транспортировать камином… Где-то с десяток точно такого не переживут.

— Есть другие выходы?

— Чары стазиса, — Нимфадора погрустнела. — Но они могут слететь в камине.

— Так. — я снова оторвался от умирающей ведьмы. — Вам нужен сундук с расширенным пространством. А теперь не мешайте. Я думаю.

— Возможно, я знаю, что с ней, — прервала меня Тонкс. — Это похоже на проклятие отсроченной смерти. Мерзкая штука. И снять её может только наложивший.

— Твою мать, — я опёрся на руки и закинул голову к потолку. — Твою. Мать.

Мимо пробежала пара носильщиков, тащивших Блэка. Из тела анимага всё ещё торчали стальные штыри, которыми его ранил Волдеморт.

— А что с Поттером?

— Я не знаю, — Нимфадора проводила взглядом носилки. — Он… будто застрял и не может решить, жить ему или нет.

Я молча кивнул и вернулся к раздумьям. У меня нет ни шанса на спасение Беллы. За то время, что осталось, я не превзойду парней из Отдела Тайн. Остаётся только не дать душе уйти в преисподнюю. Она ведь меня просила…

— Тонкс, мне нужен мел.

***

— И что ты собираешься делать? — любопытство Тонкс не знало границ.

— Не сдохнуть, — я посмотрел на клинок в моих руках. — А теперь отойди.

Взмах, и лезвие вошло между рёбер Беллы, а я затянул речитатив. Тот же самый, которым вернул Лонгботтомам разум. Мой тесак точно имеет со мной какую-то связь. Всё же именно я зачаровал его, он перестал быть просто куском железа. Но всё же это не моё тело, а значит связь достаточно слаба. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы личность Бель не растворилась во время обряда.

Алые капли падали с моей руки на грудь ведьмы, смешиваясь с её кровью. А я всё шёл и шёл вокруг начерченного на полу символа и с каждым шагом терял силы.

Круг. Ещё круг. Кровь всё так же капала, а зрение почти отключилось от слабости. Сейчас бы точно не помешало зелье, но прервать речитатив равносильно убийству.

Слова становилось всё труднее выговаривать. Я уже не видел, куда наступаю. Кажется, кто-то подхватил меня под руки, помогая идти. Не прерываться. Нельзя прерываться.

Под ногой хрустнула ветка. Я даже не обратил внимания на это. Только символ, нарисованный на камне имеет значение. Только символ и слова. Что-то ударило по лицу. Кожа на руках полопалась. Нельзя останавливаться. Хорошо, хоть в груди больше не болит.

Кажется, изо рта потекла кровь. Но сплюнуть её нет возможности. Серый лес, затянутый туманом давил на психику, тысячами глаз пялился в спину, пытался отвлечь нашёптывая отвратительные вещи. Идти. Не останавливаться. Идти.

— Она никогда тебя не любила.

— Ты не справился.

— Ты слишком слаб для неё.

— Ты подвёл всех, кто доверял тебе.