Охотник и Бродяга (СИ)

— Кудрявая и со скверным характером. Любит пытать людей. Живёт в комнате напротив меня. Никого не напоминает?

— Вы и правда вытащили Беллатрикс? — спросил Люпин.

Блэк вздохнул:

— Мне неприятно это признавать, но без Беллы я не вытащил бы Кейджа, — сморщился Сириус. — А без него не выбрался бы сам. Не Долохова же нам было просить о помощи. Но да, я не подумал о ней.

— Может я поживу в «дырявом котле»? — подал голос Гарри.

— А ведь это идея, — ухватился за фразу я. — Вы сможете поболтаться по маггловской части Лондона. Блэка загримируем. Всё равно его хрен кто узнает.

— У тебя определённо нездоровая тяга к переодеваниям, — ехидно прищурился Сириус.

— Будто что-то плохое, — хохотнул я. — Не говори, что тебе не понравилось эпатировать народ в августе.

— Сириус, а как вам удалось выбраться во второй раз, — поинтересовался Гарри.

Блэк посмотрел на меня, будто бы спрашивая одобрения.

— Мне нечего скрывать, — поднял я руки. — Я и так вне закона.

Усмехнувшись, Сириус принялся за рассказ, а я отошёл подкинуть дров в камин. Вряд ли кто-то будет сегодня спать. Надо напомнить Сириусу купить что-нибудь для кузины.

Комментарий к Часть 3 Не уверен, что смогу и дальше писать по главе в день. Одновременно пытаюсь писать ещё и курсовую и работать. Но честно постараюсь.

Моя телега:

https://t.me/samhsay

====== Часть 4 ======

И снова я просиживаю в библиотеке. Сириус ушёл бродить по городу с Гарри, а я наткнулся на книгу о разрыве души. Насколько больным нужно быть, чтобы совершить такое с собой. Чёрт, да это тоже самое, что член себе отрезать. Проблема не в обязательном убийстве. Разрывание души всего лишь нарушает способность человека чувствовать удовлетворение. Думаете, это неважно? А представьте, что вы пьёте и не можете напиться. Делаете работу, но не видите её завершённой даже когда она совершенна. Не чувствуете себя в безопасности даже создав десяток крестражей. И каждый новый будет делать только хуже.

— Ты хоть иногда покидаешь это место? — окликнула меня вошедшая Беллатрикс.

— Зачем? — я развернулся к ней лицом. — За дверью бессмысленно всё.

— Это слова человека, похитившего Золотого мальчика прямо посреди Косого переулка? Да, я почитала старые газеты.

— Откуда ты знаешь, что это не было идеей Сириуса?

Волшебница села на стул напротив меня, закинув ногу на ногу:

— Он никогда не был инициатором. — ведьма усмехнулась, приподняв край губы. — Всё, что они делали было инициативой Поттера. Единственная его самостоятельная идея закончилась тем, что он потерял своего альфу.

Я только усмехнулся:

— Ты ведь тоже потеряла своего.

Женщина вздрогнула, как от удара, но улыбнулась:

— Он вернётся. Лорд не способен умереть.

— Охотно верю, — протянул я. — Есть много способов обрести бессмертие. Даже я знаю парочку.

— Поделишься? — недоверчиво подняла бровь ведьма.

— Элементарно, — развёл я руками. — Раскидываешь по Европе камушки с рунами, потом стреляешь в шею эрцгерцогу. Через несколько лет собираешь заготовки для философского камня. Вызывает привыкание, и психические расстройства. Странно, что этим решил заняться вменяемый маг вроде Фламеля.

— Вот так просто? — удивилась Белла.

— Кто захочет совершать ментальное самоубийство? Смысл от жизни тела, если жить в нём будешь уже не ты.

— А другие способы? — женщина явно заинтересовалась темой. Странно, что сама она не изучала вопрос.

— Крестражи. Оторвать кусок души и засунуть, скажем, в меч, — я улыбнулся, увидев напрягшееся лицо Беллы. — Сделать элементарно. До первой смерти даже можно сохранить остатки разума, если не делать больше одного. Хотя о чём я говорю. Остановиться уже невозможно. Разорвавший душу не способен остановиться и будет рвать её, пока его личность не исчезнет полностью. Останется только жажда, которую не удовлетворить ничем.

— Ты лжёшь! — лицо вскочившей со стула Беллы исказилось от ярости.

— Прочти сама, — подтолкнул я ей книгу, которую только что читал. — Он ведь создал больше одного. Даже больше пяти.

— Не верю, — волшебница нервным жестом взяла книгу, затем бросила на стол, будто она была грязной. — Это невозможно.

Я молча смотрел на её столкновение с реальностью. Она не поверит мне. Она не поверит книге. Сейчас она придумает сотню оправданий для каждого действия своего кумира. Но волшебница потянулась к палочке, а это уже плохо. Сейчас я не в том состоянии, чтобы нормально сражаться с ней. Чтобы сражаться с кем угодно.

— Ты не смеешь так говорить о Лорде, — губы Лестрейндж расплылись в безумной улыбке. Она стремительным жестом вскинула палочку, из конца которой ко мне метнулся хлыст. Мне не оставалось ничего, кроме как оттолкнуться от стола и вместе со стулом завалиться на пол, кувыркнувшись через голову.

Я подхватил тяжёлый стул и, приняв на него что-то взрывное, отлетел спиной в стеллаж. Щепки ободрали лицо, а в руке остался кусок спинки.

— Уже не так весело, милый? — постукивая себя по плечу палочкой протянула волшебница.

— Она назвала меня милым! — хрипло засмеялся я, поднимаясь с пола. — Прогресс!