Охотник и его горгулья (СИ)

Мысли выветрились из головы, как будто не посещали ее вовсе, спина заледенела от страха. Ладони, наоборот, сделались мокрыми. Всевеликий, сделай что-нибудь, исправь мою ошибку!

Незнакомка в теле Сарендины судорожно хватала ртом воздух. Она доползла до дивана, и замерла, боясь пошевелиться.

- Нюка, сгинь отсюда! - приказал я горгулье. - Не пугай бедную женщину. Дай я с ней поговорю.

Подняв руки вверх, показывая, что ничего стреляющего или колюще-режущего у меня нет и в помине, я приблизился к ней и присел рядом на корточки.

- Почтенная, меня зовут Ванитар. Я Охотник, расследую магические преступления. Ты меня понимаешь?

Она судорожно сглотнула и кивнула.

- Почтенная, как тебя зовут?

- Арвенадиса, - срывающимся плаксивым голосом промямлила моя ошибка. - Можно просто Диса.

Я набрал в легкие побольше воздуха. Тихо, Ванитар, тебе еще не хватало вливаться в женский хор рыданий о загубленном деле. Это не лучший пример. Разберешься, выкрутишься. Не первый раз глупости делаешь, привыкнуть должен.

- Диса, ты откуда? Кем ты была до того момента, как оказалась здесь?

- Я ехала в отпуск. Я… - по ее щекам полноводной рекой хлынули слезы. Женщина беспомощно сцепила руки на груди, отчего стала похожа на полуутопленного котенка, которого в последний момент выхватила из ведра с водой внезапно сжалившаяся хозяйка.

- Погоди, кем ты работала? Чем занималась в жизни? - понимая, что надеяться на встречу с новой изобретательницей воздушных экипажей просто смешно, я все же это спросил.

- Я учила детей. А еще устраивала праздники. Я хочу домой. Я…

Она всхлипнула, готовая разразиться истерикой.

- Хорошо, - прервал я ее. - Отдохни, вытри глаза, а мы пока подумаем, как вернуть тебя обратно.

Диса испуганно кивнула.

- Пошли наверх, не будем им мешать, - подошла к ней Маринара.

- Доигрались! - дождавшись, когда женщины поднимутся по лестнице, выпалила прятавшаяся за диваном Нюка. - Что мы скажем Ньего?

- Ничего! Во всяком случае, сейчас, - ответил я ей. - Я устал и хочу спать. А утром что-нибудь придумаем. На ночь глядя Главный будет не в восторге от нашего доклада.

- Он и утром не обрадуется, - поддержала меня горгулья

Все реки земли, казалось, перенеслись в небеса, и теперь стремились вниз, к людям, нещадно молотя по крыше, грозясь проломить ее. В выделенной нам комнате с единственным, но весьма внушительным окном были прохладно. Пахло пылью и отсыревшим деревом. Нюке не спалось. Черной статуей она сидела на подоконнике и старалась что-то разглядеть в этом обрушившемся на дом море.

- Мы рыбы в аквариуме. Только вода и воздух поменялись местами, - пробормотал я, засыпая.

Спал я плохо. Буря и стыд за собственный промах не давали покоя. Да и переживал я о том, что натворил. Я просыпался каждые полчаса, и тут же забывался тревожным сном. Кошмары толпились в сновидениях, наперебой предлагая самые неприятные исходы этого дела. Даже привиделось, будто Ньего приказал меня высечь на площади!

А под утро нас разбудил крик полный боли и отчаянья.

Мы выскочили в коридор. По нему со светильником в руках спешила Маринара. Вместе мы бросились в комнату Сарендины. Прошу прощения, Дисы. Та, вся дрожа, металась в кровати в бледном свете раскачивающейся лампы. Темно-коричневый шкаф, точно морское чудовище, не в силах освободиться от невидимых цепей, бессильно клацал дверью. Чашка на столе вытанцовывала сложные фигуры, неумолимо подбираясь к краю. Бирюзовые полотнища штор взбесившимися парусами хлопали по стеклу…

- Опять начинается, - устало вздохнула Маринара.

- Что начинается?

- Превращение.

- Интересно, в кого? - Нюка запрыгнула на стол, поймав своенравную чашку за миг до падения, и заняла самую удобную позицию для наблюдения.

- Всевеликий Тарден, сделай так, чтобы это была Сарендина! - пожелал я, как ребенок скрещивая пальцы на удачу.

Надеяться было глупо. Но надежда - это единственное чувство, которое заставляет что-либо делать, даже когда кажется - ситуация непоправима. И я надеялся.

- Держи ее, Охотник, иначе она себе голову о спинку кровати разобьет! - разволновалась Маринара.

- Горю! Вся горю! - стонала Диса, вырываясь из наших рук, и раздирая на груди рубашку, оставляя красные полосы от длинных ногтей на белой коже.

- Сейчас все будет хорошо! - уговаривала ее сестра Сарендины. - Подожди. Вначале всегда так бывает!

Несчастная Диса еще несколько раз дернулась и затихла. Я вытер вспотевший лоб.

Потекли минуты ожидания. Чародейка напоминала окоченевший труп, почти не дышала. Перепутавшиеся волосы скрывали белый шелк подушки. Только на прокушенной нижней губе набухала капелька крови. Я мысленно прочитал молитву.

Наконец многострадальная хозяйка этого дома очнулась и, приподнявшись на локтях, удивленно уставилась на нас ярко-зелеными глазами.

- Хвала Всевеликому! - прошептал я.