Охотник и его горгулья (СИ)

Я обладал способностями. Следовательно, в жрецы дорога была заказана. Жрец не имеет права присягать Ордену. Наличие способностей к чародейству - скорее исключение, чем правило для служителя богов.

Зато юным чародеям открыта дорога в проповедники. Именно проповедникам предстоит нести слово веры в дикие земли, убеждать, вселять в души интерес к учению Всевеликого.

Как только почва подготовлена, и люди становятся лояльными к новым богам, на сцене появляются жрецы. Они закрепляют результат, упрочняют веру новообращенных, закладывают храмы, основывают школы…

А проповедники продолжают путь, сражаясь с иноверцами словом и магией. И очень часто гибнут, как мой отец.

- Ты узнал меня, по лицу вижу, - произнес человек из моего детства. - Поговорим? - он указал на другую сторону улицы.

Меня не похищают? Хм, я даже разочарован.

В павильоне при пекарне можно было посидеть за столиком, отведать свежей выпечки, мясных и кремовых пирожных, выпить травяного настоя или чего-нибудь покрепче.

Хорошо, знакомый моего отца, не откажусь. Мне хотелось освежить воспоминания о том далеком времени, а мать была немногословной. Она вообще не любила вспоминать прошлое до встречи с Солевом.

Квадратные столики, хмельной напиток, не крепче легкого вина, но с привкусом спелых персиков и южных трав. Пирожные, внутри которых не крем, а мясо и паштет (а выглядят как пирожные, что за обман зрения)! Я спиной ощутил взгляд Тарвиса, дежурившего в этом квартале. Вот я попал!

Мой собеседник снял плотную шерстяную мантию, остался в нижней, отличающейся разве что более тонким материалом. И цвет, и узор те же. Тяжелый, неприязненный взгляд, наткнулся на мальчика-менестреля, заставил того сбиться с ноты, прошелся по лицам многочисленных горожан, греющихся в теплом зале.

Заскрипел деревянный стул, зазвенел кувшин, соприкасаясь с высоким бокалом… Я изучал прямоугольное лицо человека напротив и силился понять его чувства. Глухо.

Высокие залысины, морщины вокруг глубоко посаженых карих глаз, шрам, искажающий очертания левой брови. На шее нет цепи с солнечным диском. Короткие сильные пальцы на руках без колец - индикаторов заслуг и социального статуса служителя веры. Судьба тебя потрепала и, подозреваю, лишила привилегий и регалий.

Молчание затягивалось. Я не торопил знакомого незнакомца, лопал за его счет пирожные, поглядывал в окно на Малыша Мирола, остановившегося напротив шляпной витрины. С его-то фигурой только шляпку с кружавчиками и носить. "Милашка Мирол" - я примерил новое прозвище на нашего великана и улыбнулся.

Улыбка разбудила соседа по столику. Мужчина стряхнул задумчивость и, все также округляя в произношении звук "о", произнес:

- Я пришел за тем, что должно принадлежать мне.

- О чем вы, любезный? - притворился я необструганным чурбаном.

- Твой короб. Дильтар обещал мне некую вещь, запечатанную внутри. Но отдал тебе.

- Что за вещь?

Можно поиграть. Я действительно не знаю, какие из множества отобранных на складе безделушек впихнули внутрь милые коллеги. Самому интересно.

- Мое спасение, - просто ответил человек из детства. - Мои потерянные слава, власть, доброе имя.

- Не ведаю, чем сентиментальный хлам погибшего папочки может быть вам полезен? - отозвался я, переставляя короб с коленей на стол. "Воздушная сеть" развеялась с тихим свистом, на прощание легонько стегнув по запястью.

- Открой и узнаешь. Я заплачу тебе, - человек напротив волновался, хоть и пытался скрыть это. Но выступившая на залысинах испарина оказалась красноречивее дрожи в голосе.

А ведь он не чародей, вдруг понял я, не ощутив и толики силы. Самая дремучая деревенская знахарка сильнее и искусней его, я уверен. Дар растрачен, но каким образом? И значит ли это, что можно наглеть?

- Чем заплатишь? Украденными у меня деньгами? Жизнью Сварлига и его подельников? Дириин Блас и Энафар уже расплатились сполна. Ассельна тоже. Твои ставки упали в цене.

Я не желал затягивать разговор, потому был прямолинеен.

- Правдой о смерти Дильтара Гареса, твоего отца, - предложил он обмен. Не скрою, не равноценный.

Я подозревал, что папочка отправился на свидание с Всевеликим не просто так, не по стечению обстоятельств. Сердце отдалось болью. Не за себя, беспамятливого. За мать, искренне скорбевшую.

Братья отца не поверили ее слезам, оставили без крова, отсудили дом и вышвырнули на улицу с маленьким ребенком. Всевеликий покарал их позже, спалив в загородном особняке вместе с семьей. Мать в то время была уже далеко, не попыталась вернуть отобранное имущество.

Она отказалась от помощи храма, вернулась к прежнему ремеслу, забытому ради отца. Она покрывала вышивкой платья богатых горожанок, а вечерами пела на улицах и в трактирах. На наше счастье во время одного из выступлений она разглядела в толпе слушателей русую голову Солева, сама подошла познакомиться…

Не дело. Что-то я слишком часто проваливаюсь в воспоминания.