Охотник и Воробей (СИ)

Так пролетела неделя: они лечились, тренировались, латали одежду и чинили амуницию. Номи каждый день ходил к Миро. Они разговаривали обо всём подряд, иногда часами, словно пытаясь наверстать упущенное время. Охотник видел, что его сын хочет поехать с ними, хочет вырваться, сбежать отсюда. Чтобы всё было, как прежде. Он сам хотел, чтобы было, как прежде. Но нога не отрастёт обратно. Жизни друзей не вернуть. Орден не восстановить. Даже если сэру Лерету удастся сейчас сохранить какое-то подобие порядка в рядах охотников - Номи понимал, что это лишь немного отсрочит конец. Стоило признать: мира, каким он знал его прежде, больше не существовало.

Он посмотрел на Воробья, устроившегося тут же с штопкой. Судя по выражению его лица, починка носков была жизненно важным занятием, требующим всей сосредоточенности, на которую только способен человек.

- Воробей, скажи, почему к тебе так относятся остальные странники?

Волшебник только помычал в ответ полностью сосредоточенный на своей работе.

Охотник пытался выведать что-либо ещё во время обеда, и потом, после тренировки, но Воробей всё время уходил от ответа под тем или иным предлогом. Наконец, перед сном он его буквально загнал в угол возле туалетов:

- Что у тебя за секрет?

- Иначе что? - Насупился Воробей.

- Здесь речь идёт не о 'иначе что', а о взаимном доверии.

- Если речь идёт о взаимном доверии - ты или доверяешь мне или нет. Зачем эти глупые расспросы? - Охотник видел по напрягшимся плечам странника, что тот собрался сражаться.

- Мне нужно знать, что ты не замрёшь в серьёзный момент. Что твоя рука не дрогнет, и ты не побежишь.

Он сверлил своего напарника взглядом. Да, магия быстро возвращалась к охотнику, и тонкая ниточка связи между ними тоже восстановилась - пусть ещё не в полной мере - и через неё он чувствовал страх и тревогу. Чужие страх и тревогу - то, что он раньше почитал за эти чувства, даже в сравнение не шло со слабыми отголосками, гуляющими сейчас в его душе.

- Они считают меня избранным, - Воробей отвёл взгляд, словно признался в чём-то постыдном.

- Избранным? - Охотник опешил от такого варианта. Он ожидал услышать что-нибудь про великих родителей, участие в какой-нибудь битве или перевороте... Мало ли какие внутренние дела есть у странников. Про отличительные лекарские умения, в конце концов. Но... Избранным?

- Они считают, что я спасу всех магов Когтя, - странник всё так же глядя в угол передёрнул плечами. - От чего бы то ни было. И мы все заживём долго и счастливо.

- Поэтому так прислушивались к твоим словам тогда в зале? - Вдруг дошло до Номи. Хотел он того или нет, но у Воробья, оказывается, было дозволение делать что угодно. Его клан ждал от него странных и необычных поступков. И позволял такое, чего не позволил бы никому другому. Охотник отступил, позволяя страннику отлепиться от стены.

- Вроде того, - тот вздохнул. - Все ждут от меня великих свершений, но хоть бы один предложил помощь.

- Но мы же здесь? Нам дали кров и пищу, защиту...

- Все они лицемеры, - отрицательно покачал головой Воробей. - Они тебя восхваляют и клянутся в верности до первой проблемы. А потом вжух! И исчезают с утренним туманом, словно и не было никого. Всё, чего они хотят - это чтобы я остался с ними и защитил. Даже о других поселениях не думают, каждый хочет меня себе. Вот увидишь, когда будем уезжать из Тин-ду, они всеми правдами и неправдами попытаются сделать так, чтобы дальше вы ехали без меня.

- Из-за того, что ты избранный? Что же такого в твоей избранности?

Воробей ничего не ответил, только головой покачал сокрушённо и ушёл умываться.

Охотник всё никак не мог уснуть. Что за глупости с этой 'избранностью'? Неудивительно, что странник не любит пророчества и чувствует себя одиноко. Если все относятся к нему только как к функции, но не как к человеку - уж он знал, что это такое. Но у охотников хотя бы есть - по крайней мере была - отдушина, Орден, где все охотники были друг другу люди. А каково оно жить вот так функцией всю жизнь и не мочь ни с кем обмолвиться и полсловом вне своей роли? Уж Воробей явно не выбирал себе такую судьбу.

'Мне одиноко', - всплыли в памяти слова странника там, в Допросном круге. Одиноко - ещё слабо сказано!