Охотник из Тени. Книга четвертая

А спустя несколько секунд, в гущу свалки ворвался странный двурукий воин, покрытый матово-черной чешуей, сверкающий внушительным оскалом игольчатых клыков и бордовыми отсветами в глазах. Кое-кто из «наемников», столкнувшихся с этим монстром, мог бы поклясться, что заметил по два зрачка в его глазах… Мог бы. Если бы выжил после встречи со взбешенным арном, чудовищной мясорубкой врезавшимся в подобие оборонительного строя «наемников», и прорубающимся через него каким-то странным и непонятным курсом. Вокруг кипел бой, трещали доспехи и скрежетала сталь клинков, частенько сопровождаемая короткими предсмертными стонами и рыком убиваемых и убивающих тварей Бездны. Воины генерала Корра рассекали порядки обороняющихся «наемников», проламывали их оборону, уничтожая врага и тварей десятками, и сами валились под ударами противника, но напор не ослабевал. Это уже не было сражение до победы, оно превратилось в бой на уничтожение. Риссы сжимали кольцо, пробивали оборону и вламывались в порядки врага, стремясь разбить его строй, соединиться со своими и вырезать отсеченные от своих группы под корень. И только чешуйчатый двурукий, казалось, совсем не стремился пробиться в центр построения, или отсечь хотя бы часть сомкнувших ряды «наемников» от их товарищей Нет, он метался среди врагов по совершенно сумасшедшим траекториям, оставляя за спиной отрубленные конечности, развороченные тела «наемников» и тварей Бездны, пока…

Уже перестали мелькать тут и там бойцы Риона, их попросту вырезали, всех до единого. А бойня продолжалась. Давно введены в бой резервы обоих корпусов и даже маги, истощив свои силы, взялись за мечи, и принялись рубить упрямо лезущих из Прорыва тварей,

Т'мор устало повел плечами, оглядываясь вокруг. Небольшой перерыв в этом конвейере смерти был случаен и короток, но арн был благодарен судьбе и за такую малость. Неожиданно взгляд Т'мора зацепился за край залитого кровью балахона… Арн несколько секунд тупо всматривался в это испоганенное творение какого-то портного, а потом до него дошло и он, издав, уже слышанный воинами, торжествующий клекот, метнулся к изгвазданному в крови и грязи плащу. Не сомневаясь ни секунды, арн резко опустил Старшего на голову ничем непримечательного мертвого рисса полускрытого плащом, и облегченно вздохнул.

Не тут-то было. Стоило, наконец-то найденному Т'мором жрецу, испустить дух, как под ногами сражающихся дрогнула земля и багровое око Прорыва начало подозрительно пульсировать. Раз, другой… А на третий, Т'мора, буквально, выбросило в его призрачное тело, тут же скорчившееся от жуткой рвущей на части боли.

И снова рядом Мрак и Свет с тонкой, вибрирующей серой полосой меж ними. Вот только на этот раз, нет ни испепеляющего жара, ни смертоносного холода. Просто две стены и серый коридор меж ними, по невидимому дну которого струится темно-красный, почти черный ручей. Струится ровно, размеренно, лишь кое-где взрываясь бурунчиками, но… Стоп. А здесь, прямо-таки целый фонтан! Непорядок.

Арн присмотрелся к бурлящему фонтану, забрызгивающему стены темными, странно сияющими каплями и, потянулся к ним, чтобы стереть уродливые потеки. Почуяв, как серая дымка обволакивает его ладони, арн аккуратно провел ими по разноцветным стенам, очищая от ставших бурыми, пятен и отряхнул руки прямо над фонтанчиком. Тот подался вверх и вдруг сотнями струй вонзился в нависшее над ним тело арна. Обдав жгучей болью, словно плеснув кислотой, фонтан вдруг опал, прибитый серой дымкой сочащейся из пробитого им тела. Судорожно зашипев, фонтан еще несколько раз дернулся, будто рассерженная змея… и растаял, будто его и не было. А багровый ручей побежал дальше, ровно, размеренно, как положено. Арн улыбнулся сквозь застилающую глаза пелену боли, открыл глаза… чтобы увидеть над собой невнятно-серое по зимнему времени небо Шаэра. Где-то рядом раздался тяжелый грохот камнепада, в котором Т'мор с трудом смог опознать чей-то чудовищно замедленный вопль… Победа?… Значит, теперь можно и отдохнуть. Глаза арна сомкнулись сами собой, и сознание уплыло в Ночь. Нежную, ласковую…

И он уже не видел и не чувствовал, как его вновь ставшее человеческим тело аккуратно подняли магическими захватами, и осторожно, чтобы не сместились многочисленные переломанные кости, отнесли в лагерь. Не слышал, как переговаривались его носильщики, наперебой рассказывавшие друг другу, как «этот парень, сумеречный дракон, то есть, в самую пасть Прорыва нырнул и собственным телом его заткнул, а тот возьми, да рвани». Не слышал он и как вечером, собирающиеся на построение, риссы затянули перед погребальным костром долгую песню на шаэрре, желая легкого посмертия душам друзей. Не видел, как, хромая, вышел перед строем старый мажордом Шаэр-и-Нилл.