Охотник (ЛП)

— Ты единственный сказал, что я могу поговорить с ним. Очевидно, ты не думаешь, что он представляет серьезную опасность, если позволил нам встретиться прошлой ночью, — я села на диван, держа стакан в руке.

— Ты была не одна, — произнес он тихо. — За тобой следили.

Я глубоко вздохнула.

— И да. Я знаю, что ты поцеловала его. Вот почему я верю, что ты прислушиваешься к своему сердцу, а не к разуму.

— Не могу поверить, что ты так поступил, — поставила стакан на стол и встала, встретившись с ним глазами. — Но раз ты это сделал, то должен знать, что он ни единым пальцем не навредил мне, хотя имел великолепную возможность убить меня. Ты даже не разговаривал с ним. Я не глупа.

— Я не могу нарушить обещание, данное твоей матери.

— Я тоже, — сказала мягко. Мое сердце сжалось. — Я обещала ей отплатить отцу. Что он ответит за то, что сделал. Пообещала ей, Дариен. И она дала мне благословение. Если умру, то умру за цель и по своему собственному выбору, а не по его. Так же, как и сделала бы она. Она не собиралась сидеть здесь и взвешивать все «за» и «против». Она бы пристегнула пистолет к поясу и наполнила бензобак в машине.

Он смягчился, как и всегда, когда мы говорили о ней. Он любил ее, даже сейчас. Вот уже два года, но пустота, которую она оставила в нашей жизни, не уменьшилась и не ослабла. Когда она умерла, то забрала частичку сердца Дариена с собой. Остальная часть принадлежала мне, если бы это было не так, знаю, он бы последовал за ней в тот же день.

Он был ее родственной душой, которой никогда не смог стать мой отец.

— Перестань, Дар. Пожалуйста. — Я подошла к нему и взяла его ладони. — Она хотела этого. Ее сердце бы разбилось, если бы узнала, что мы ничего не делаем, когда появилась возможность.

Он посмотрел на меня, его губы растянулись в улыбке. Внутренняя борьба читалась на лице, и я прикусила нижнюю губу. Я видела, как он медленно покоряется, когда строю ему свои самые большие щенячьи глаза.

— Сначала хочу поговорить с Карло, — потребовал он. — А потом рассмотрю твой идиотский план. Поняла? Я рассмотрю его.

Да. Я поняла слово «рассмотрю», а также поняла, что оно значит.

Он вытянет всю информацию из Хантера, до последней капли, а потом согласится, потому что у него нет другого выбора.

— Спасибо, — я встала на носочки и поцеловала его в щеку. — Я позвоню ему.

— М-м.

Глава 8. Хантер

На мотоцикле я въехал на подъездную дорогу к дому Адрианы и Дариена. К счастью, на этот раз мне не пришлось вламываться на закрытую территорию, потому что меня внесли в список гостей. Не совсем меня, конечно. Выдуманное имя, но уже что-то.

Я надеялся, это означает, что Дариен хоть немного мне доверяет.

Что ж, он верит мне достаточно, чтобы впустить в дом.

Я поставил мотоцикл и снял шлем. Взяв его под мышку, направился к входной двери и собрался постучать.

Дариен опередил меня. Он распахнул дверь, когда я едва успел опустить ногу на первую ступеньку, и уставился на меня. Его темные волосы были зачесаны от лица, обнажая седину на висках. Он выглядел так, будто не брился несколько дней, и даже на щетине виднелись седые волоски.

У меня возникло чувство, что разговор с Адрианой перед моим приходом значительно состарил его.

Я все понимал. Она так влияла на людей. Всегда.

— Входи, — произнес он неохотно. Определенно, она с боем заставила его согласиться со своим планом и, если быть честным, предупреждала меня. Я знал, почему нахожусь здесь.

— Спасибо, — последовал за ним в дом по коридору в комнату, напоминающую кабинет. В прошлый раз, когда был тут, успел осмотреть большинство комнат, но эта была закрыта. Теперь знаю причину: она принадлежала Дариену.

— Устраивайся поудобнее. Кофе? — спросил он, останавливаясь у кофемашины.

— Я в порядке, спасибо. — Кофемашина в его кабинете. Как много времени он здесь проводит?

Он кивнул, но не заговорил, когда сел за стол напротив меня. Наклонился вперед и запустил пальцы в волосы. Минуты проходили в молчании, и я не посмел нарушить его первым.

Я не многим мог похвастаться, но Дариена уважал. Часть меня ненавидела его за то, что он похитил Адриану той ночью. Часть меня, черт возьми, была в бешенстве, что он скрывал ее, хотя и понимал причину. Ирония в том, что и уважал его за то же самое, что вызывало во мне ненависть.

Потому что он забрал ее оттуда. Потому что держал ее в безопасности.

Кто может стать лучшим кандидатом на роль стража от рук смерти, как не тот, кто лично неоднократно приводил других в ее объятия?

— Она доверяет тебе, — хрипло произнес он. Медленно поднял взгляд и уронил руки, его темные глаза пронзили мои. — И я считаю ее дурой, ослепленной воспоминаниями.

— Возможно, так и есть, — согласился я. — Но это не значит, что она одна такая.

— Я понимаю твою роль в семье. Я был тобой, однажды. — Он почесал подбородок. — Думаю, завтра ты убьешь ее, если к твоей голове приставят пушку. Ты играешь в опасную игру, Карло. Русская рулетка не для слабонервных.

— Тогда крайне удачно, что мое сердце сделано из камня.