Охотник (ЛП)

Вина и раскаяние, что позволил ей уйти, держали меня железной хваткой. Я не мог от них избавиться. Если правда, что Исайя ждал, пока она окажется одна, и если бы я не отпустил ее, то она была бы в безопасности. Она бы завершила свою глупую миссию, не будучи похищенной.

Но, конечно, это ничего уже не изменит. Я должен жить с этим.

Просто хочу вернуть ее. Со мной она будет в безопасности. Потому что это все, что действительно имеет значение. Ее безопасность.

Со мной.

Я использовал эту мысль, чтобы умерить чувство вины. Но не срабатывало. Она усмирила резкую боль, но не убрала ее вовсе. Мне нужно увидеть Эдди и как можно скорее, собственными глазами, прикоснуться к ней своими руками и удостовериться, что она в порядке.

Мною овладело чувство собственника. Я никогда не ощущал настолько сильную необходимость защитить кого-то, кто не был рядом. Черт, за всю свою жизнь я никогда не ощущал такую потребность защищать ее. Это о многом говорит, учитывая, как часто она слепо влипала в неприятности, когда мы были детьми.

Я боролся с желанием улыбнуться. Гайдж и так уже решил, что я спятил, не нужно усугублять, улыбаясь за рулем. На протяжении двух часов езды он не проронил ни слова, а теперь, когда мы почти на месте, единственным его движением было достать и проверить телефон.

Это бессмысленно. Анджело написал бы ему сообщение, если бы мог, а если он все еще пытается выпроводить людей по «приказу Энцио», то такой возможности может и не появиться. Большинство находящихся в доме Романо парней были упрямыми ублюдками.

Я знал. Сам был одним из них.

Если бы они знали то же, что и я, интересно, остались бы они. Я задавался вопросом, были ли они на стороне Энцио или Адрианы.

В семье Романо велась война. Вот уже десять лет.

Все, на что я надеялся, что Адриана была достаточно сильной, чтобы пережить случившееся.

Глубоко в душе я знал, что она может выдержать любой шторм на своем пути, потому что именно этому ее учили. Ее мать была столпом силы и передала каждую унцию стойкости своей дочери.

Но Адриане также присуща высокая доза бунтарства, а потому я более чем боялся, что она смешает ее со своей силой и натворит глупостей. Одному Богу известно, насколько она импульсивна и склонна действовать, не подумав.

Я взглянул на Гайджа. Тот смотрел в окно, и я задумался, насколько импульсивной она будет, когда однажды он бросит ей вызов. Из того, что я видел, и о чем она мне рассказывала, он быстро исполнял все, чего бы она ни пожелала.

Например, покинуть дом, когда мы впервые встретились, сразу после того как Адриана попыталась столкнуть меня в бассейн и преуспела в этом. Будь я на его месте и, обнаружив девчонку, которую люблю, в бассейне рядом с другим парнем, уверен, черта с два ушел бы оттуда. Ей пришлось бы насильно выгнать меня с территории частной собственности, но даже и тогда я бы нашел способ вернуться.

— Анджело еще не писал? — спросил я, наконец, когда мне надоело, что он постоянно включает экран, чтобы проверить.

— Не-а, — Гайдж щелкнул языком и положил телефон экраном вниз, чтобы через минуту снова посмотреть в него.

Я удержался от желания закатить глаза и посмотрел на часы. Мы уже приближались к Хэмптону, и я знал, что если дом не будет пуст, то разряжу обойму пистолета быстрее, чем рассчитывал.

— Можешь сам написать ему? Мне нужно знать, как попасть внутрь, — я становился нетерпеливым. Наше время ограничено, если оно вообще у нас было.

Не говоря ни слова, он нажал на экран.

Блядь, ненавижу этого парня.

Мы въехали в Хэмптон, и я повел плечами, старательно избегая смотреть на Гайджа. Если мне придется войти в дом и пристрелить каждого ублюдка на своем пути, то это будет поганый день для них, не так ли? Я доберусь до Адрианы, и мне плевать, если к тому времени весь буду покрыт кровью. Я просто знал, что у меня получится. Мое терпение лопнуло, и другого пути не было.

Я верну назад свою девочку.

— Путь не свободен, — произнес Гайдж, глядя на меня.

— Какая досада, — ответил ровным тоном.

Я изменился.

Переключился с Карло на Хантера.

С человека на наемного убийцу.

С любовника на киллера.

Две части меня разделились, создавая брешь по центру. Как два рваных края, они притягивались друг к друг, но как и противоположные полюса, не могли соприкоснуться.

Гайдж уставился на меня, пока я сосредоточенно смотрел на дорогу.

— Ты все равно собираешься пойти туда?

— Адриана заперта в подвале?

— Да.

— Тогда вот тебе и ответ, — я повернул машину. — Никто в этом доме не сможет взвести курок раньше, чем я убью их, но с удовольствием посмотрю, как они попытаются.

— Ты такой самоуверенный, Россо.

— Ты называешь это самоуверенностью, а я осведомленностью, Понтарелли.

— Что, если они тебя прикончат?

Я замедлил скорость и посмотрел на него.

— Тогда тебе придется отрастить яйца, черт побери.

— Я все ради нее сделаю, — запротестовал он.

— Но не умрешь.

Он не ответил.

Я это и так знал.

Я отдам за нее жизнь.

А он не сможет.

Разница между нами очевидна.

На горизонте появился дом.

Гайдж сжал зубы.

Я коснулся пушки на поясе.

— Ты ведь в курсе, что можешь не выбраться оттуда живым и невредимым?