Охотник на богов (СИ)

Но когда я медленно откинул крышку вбок, то увидел что-то пушистое и поджаро-коричневое размером чуть больше кошки. Существо замерло внутри рюкзака, наивно считая, что если оно не шевелится, то оно «в домике», и его никто не видит.

— Эй, — шепнул я, но лучше б вообще молчал.

Существо заверещало и рвануло от меня наутёк, повалив рюкзак набок и заодно прихватив с собой недоеденную пиццу в охапку. Мелькнули чёрные круглые уши и длинный полосатый хвост.

Оно спряталось под кроватью, правда, по дороге потеряло один кусок пиццы, и тот остался лежать на полу.

— Эй… ты как сюда попал? — Я наклонился и заглянул под кровать.

Из темноты не мигая на меня смотрели два блестящих чёрных глаза. Существо отдалённо напоминало енота или опоссума. На морду — ну просто милаха, но что-то подсказывало мне, что расслабляться не стоит.

Он держал в охапку всю пиццу, что успел с собой забрать, но его жадный взгляд то и дело возвращался к потерянному кусочку, совсем небольшому, чтобы по нему страдать. Только не для этого зверька. Он смотрел то на меня, то на часть оброненной добычи, а его круглый нос беспрестанно шевелился, принюхиваясь к запахам.

И вот опоссум не выдержал.

Маленькая хваткая лапа, похожая на человеческую в пять пальцев, медленно потянулась к кусочку. При этом существо не сводило с меня глаз и, кажется, изображало всё более умильное выражение морды: такое невинное, такое бескорыстное.

Но лапа продолжала тянуться, куда ей надо.

Пушистая морда тем временем всё больше расплывалась в улыбке, глаза расширялись и блестели всё ярче, усы топорщились двумя веерами, ну а зверёк уже почти дотянулся до добычи.

Ещё немного… ещё… ещё чуть-чуть…

Маленькие когтистые пальцы обхватили кусок пиццы за край и медленно потянули к себе, но я не дал зверьку стащить еду, а взялся за другой край кусочка и придержал.

— Ну и откуда ты тут взялся? Кто тебя принёс?

Милая звериная морда зверька стала ещё более милой и невинной.

Он потащил кусок настойчивее, откровенно его тыря, но я потянул его обратно. Пальцы опоссума обхватили добычу сильнее, а глаза расширились чуть ли не на половину морды. Казалось, потеря станет для него чем-то страшным, если он не заграбастает добычу целиком — всю, что лежала в рюкзаке, до самой последней крошки.

— Ж-ж-ж-м-м-т-т-т-т-т… — выдал опоссум с интонацией, будто возмущался.

И снова потянул кусок на себя. При этом другие куски пиццы он не забывал крепко держать в охапке.

Мы смотрели друг на друга, тянули кусок в обе стороны и будто соревновались, у кого больше наглости.

— Ж-ж-ж-м-м-м-т-т-т-т-т-т-т! — громче проверещал опоссум, но мне показалось, будто он заорал мне: «Ж-ж-м-о-от-т!».

— Это не аргумент, — прищурился я, не сводя с него глаз.

И тогда он представил мне свой аргумент.

Отпустил кусок, рывком развернулся задом ко мне и поднял хвост, как скунс.

— Э-эй!! — Я невольно отпрянул назад.

Ну а опоссум снова развернулся, схватил кусок и рванул в сторону окна вместе со всей своей добычей. Как он собирался выскочить на улицу, неизвестно, ведь окно было плотно закрыто.

Я кинулся за зверьком.

На пиццу мне было наплевать — есть я её не собирался, — а вот выяснить, откуда этот прожорливый пакостник появился здесь вместе с моим рюкзаком, очень хотелось.

— Ж-ж-ж-м-м-м-т-т-т-т-т-т-т! — опять проверещал опоссум.

Он хоть и показал чудеса ловкости, но и я был не промах. Наклонился и резко дёрнул за край ковровой дорожки, которая покрывала пол, а потом поймал зверька за полосатый хвост, длинный и тонкий, как у мартышки.

Не успел опоссум заверещать, как моя вторая рука крепко схватила его за шкирку и подняла над полом.

Зверёк тут же изобразил мгновенную и мучительную смерть. Его глаза остекленели, изо рта пошла пена, хвост повис ветошью, и даже язык вывалился из приоткрытого зубастого рта.

Опоссум — он везде опоссум.

— Давай без этого, — усмехнулся я. — Ты ведь живее всех живых.

Он вздохнул и открыл глаза.

Но даже при таком раскладе мелкий жадюга не выпустил ни кусочка из своих цепких лап. Понимая, что не вырвется, он снова расплылся в улыбке и изобразил невинность. В то же время быстро принялся запихивать добычу себе в сумку на брюхе, как у кенгуру.

Это оказался сумчатый опоссум.

Буквально за пару секунд вся пицца уместилась в его закромах на пушистом пузе.

— Кто тебя сюда притащил? — повторил я и указал пальцем на свой рюкзак. — Тебя кто-то принёс вместе с ним?

Он проследил за моим пальцем, взглянул на рюкзак и мотнул головой.

— Ты понимаешь, что я говорю?.. — оторопел я. — Понимаешь меня?

Опоссум закивал.

Наверное, надо было потерять дар речи от удивления, но вместо этого я спросил:

— Ты сможешь показать на того, кто принёс сюда эту штуку? — Мой палец снова указал на рюкзак.

Опоссум опять закивал, после чего положил маленькую лапу себе на грудь, будто гордо говоря: «Это я принёс!».

Я оторопел ещё больше.

— И как ты меня нашёл?

Он показал на свой круглый чёрный нос.

— По запаху?

В ответ зверёк снова закивал.

— А как ты в дом проник?

Опоссум показал на мою руку, что держала его за шкирку — намекал, чтобы я его отпустил, и тогда он всё мне покажет.