Охотник на богов. Том 3 (СИ)

Драконы изрыгнули огонь из пастей, как по команде, хотя их командира я тут не приметил. Возможно, госпожа Майдере ещё не подоспела.

И точно.

Пока десять драконов брали Опору Бога в окружение, не давая ему вырваться из огненной ловушки, в небе снова прорычало, на этот раз так громко, что заглушило звуки боя, и загудело эхом в башнях Одинай.

В ночном небе появился ещё один дракон, вдвое крупнее остальных. Только белый, от носа до кончика хвоста — совершенно сплошной альбинос. Лишь его глаза горели красным огнём, а из носа вырывался оранжевый пар.

Вот тут уж без сомнений: прибыла начальница группы.

Увидев белого дракона, Опора Бога издал пронзительный птичий крик и взмахнул крыльями с такой мощью, что всю группу дисгениев оттащило назад. Огненная ловушка разорвалась, а сам он взлетел выше, будто стремясь вглубь ночного неба, чтобы быть ближе к своему богу.

Но высоко взлететь ему не удалось.

Белый дракон расправил крылья, увеличив скорость до бешеной, и налетел на исполинскую летучую мышь. Зубастая пасть дракона вцепилась в крыло Опоры Бога, раздался громкий хруст, а после — невыносимо пронзительный крик.

Два гиганта сшиблись в небе с таким рёвом и рычанием, что задребезжали развалины внизу, и эхо прогудело по всему городу. От взмахов их крыльев на земле поднялась пыль, каменные крошки оцарапали мне лицо, опять зашумела трава, деревья затрещали ветвями, чёрные перья от убитых сов взмыли в воздух и заметались вихрями, запахло ацетоном, влагой и кровью.

А крови становилось всё больше, она буквально полилась с неба.

Сверху, от бьющихся созданий, отлетали снопы красной и чёрной крови. Дракон получал раны, да и летучей мыши доставалось недурно. Опора Бога продолжал кричать по-птичьи, а дракон рычал и набрасывался на него, будто в последний раз.

Госпожа Майдере не церемонилась и не жалела белого дракона, которым управляла. Она была готова его даже убить, если это уничтожит угрозу, хотя не думаю, что вырастить такого дракона в зоопитомнике — дело пары лет. Скорее всего, на это ушло лет пять-десять, а может, все двадцать или пятьдесят.

Зрелище было грандиозное, от которого дыхание застревает в глотке от трепета. Такого я увидеть не ожидал!

Но самое главное, пока бился Опора Бога, он не порождал горбунов, и все, кто был внизу принялись с бешеным рвением уничтожать остатки грувимов.

А бой гигантов продолжался, становясь всё яростнее.

Опора Бога был заметно крупнее противника, зато к белому дракону присоединился ещё десяток серых, и вместе они рвали и жгли крылья летучей мыши со всех сторон.

Тот метался по небу, от взмахов его израненных крыльев всё ещё отлетали тени, но они уже не достигали земли, а лишь атаковали самих драконов, ослепляя их густым чёрным туманом и гася огонь из их пастей. Будто сама ночь схлестнулась со светом в смертельной схватке.

Под вой и гул боя я бросился на горбунов, которые как раз появились из-за развалин поблизости. Двухметровые твари захрюкали, увидев меня, и кинулись навстречу. В эту секунду мне даже показалось, что искали они именно меня, будто кто-то дал им приказ.

С косой наперевес я рванул на них, перескакивая камни и поваленные заборы.

«Ну привет, новые душо-о-онки! — с жадностью в голосе объявил Годфред. — Сейчас вас покрошит Ангел Смерти! Аха-ха!»

И новые душонки не заставили себя ждать.

Я ворвался в толпу горбунов, и правда, как Ангел Смерти, кося их тела направо и налево. Клинок резал панцири, вскрывая их будто скорлупу от орехов и доставая до тел.

Чёрная и густая, как нефть, кровь брызнула мне в лицо, окропила камни и развалины эпохи Одинай, начала заливать землю и траву. Раскалённый клинок косы окрасился в тёмный и разнёс по округе запах обугленного мяса, а я продолжал рубить тварей.

Казалось, им не было конца.

Они будто сбежались сюда, чтобы атаковать меня одного.

«Это подарочек от Опоры Бога, — самодовольно подтвердил Годфред. — Он узнал меня по оружию и решил поздороваться. Правда, его отвлекли немного…».

Он бормотал что-то ещё, но я уже не слушал, продолжая рубить горбунов.

Головы в панцирных шлемах отлетали от клинка, трещала и хрустела броня. Сабли мелькали перед лицом, звенели, обрушивались на косу со всех сторон, а ещё и на меня самого — уже несколько раз в спину и по рукам прилетали удары, но срабатывал Контроль защиты. Если бы не он, я б уже сдох.

Да ради такой защиты я был готов говорить «Шикарная задница» хоть всю свою жизнь!

Когда тварей вокруг меня насобиралось столько, что весь пустырь уже кишел панцирями, блестел саблями и хрюкал, я понял, что не справляюсь. Их стало слишком много, все лезли, давя друг друга и повизгивая по-кабаньи, будто у них чемпионат, кто быстрее меня зарежет. Их горбатые двухметровые тела стеной давили с разных сторон.

«Вот сволочи! — разозлился Годфред. — Это я Богу Ночи точно припомню!».