Охотник на богов. Том 4 (СИ)

Недаром у него есть корона, а у Бога Жизни и у Богини Смерти их нет.

Годфред сочетал в себе что-то большее, чем Жизнь и Смерть. Он сочетал в себе Равновесие. Правда, вёл себя как самый неуравновешенный бог на свете.

«Конспирация, чувак, — усмехнулся Годфред в моей голове. — И, согласись, Вечная Ярость звучит пафоснее, круче и не так скучно. Ну ты понял, да?».

Я осмелился обратиться к нему сам. И не мысленно, а вслух, потому что теперь между нами не было связи.

— Годф, у тебя две минуты!!! — крикнул я во всю глотку. — Заставь этого говнюка вернуть тех, кто погиб!!

Он посмотрел вниз — прямо на меня, такого маленького, муху на его фоне, и серьёзно ответил:

— Ты мне нравишься, чувак. Но не забывай про баланс.

Получилось очень громко, настолько оглушительно, что люди вокруг присели и зажали уши. Но на их лицах отразился ужас и восторг: бог общался со мной, будто мы друзья. Бог ТАКОГО класса!

Больше он не разговаривал.

Одинашу атаковал Годфреда, как только окреп. Его костяной посох обрушился на плечо противника и прорезал его теневой плащ. В ответ на это Годфред поморщился и пустил в ход косу.

Два гиганта сшиблись в бою.

Они подлетели в небо, и все, кто был внизу, не смогли оторвать глаз от грандиозной битвы двух космических богов. Это было что-то непостижимое! Такое, которое происходит впервые за время существования человечества!

Небо раскололось на мириады молний, растеклось белыми реками и брызнуло искрами. В его голубой выси смешались свет и тьма, день и ночь, смерчи подняли бурю, осыпали землю пеплом, каплями лавы и осколками льдин.

Боевая коса и костяной посох мелькали в клубах дыма и пара.

Раскаты от их ударов сотрясали землю, трещала брусчатка, кренились дома, падали деревья, и рушились башни. А все смотрели наверх, затаив дыхание.

Завораживало до дрожи…

Но вместо того, чтобы пялиться в небо и наблюдать за эпохальной схваткой богов, я рванул на склад, к своим друзьям. Правда, не очень надеялся, что они примут меня обратно. Я даже был готов замуровать себя в стену, как тот неизвестный Хранитель с острова, лишь бы не мучиться одиночеством монстра.

Но сначала решил увидеть тех, кто пришёл сюда со мной.

Даже если Бог Жизни не воскресит Нари, то я успею с ней попрощаться. Как и с остальными.

— Тайдер! — Увидев меня, Афена оставила друзей, собравшихся около Нари и Кэйнича, и рванула мне навстречу. — Тайдер! Посмотри на себя!

Мне захотелось завыть от тоски. Я и без того знал, что мой вид…

— Ты снова чист! Тайдер! Никакой мутации! Она прошла! Прошла!

Афена кричала и бежала ко мне, сама наполовину монстр. Ну а я еле оторвал от неё взгляд и принялся рассматривать собственные руки. Совершенно чистые, обычные, человеческие. Ни когтей, ни чёрной брони, ни наростов. Только порванная и треснувшая одежда.

Выходит, как только я отпустил Годфреда и разорвал с ним связь, то сразу избавился от божественной мутации.

Теперь отчётливо стало понятно, откуда взялась эта мутация: так божество защищало себя внутри человека, делая из него крепость, чтобы не погибнуть.

Это не проклятие и не болезнь, это самозащита. Человек не предназначен для того, чтобы хранить в себе бога. Это против его природы. Человек — сам себе бог. И забыть об этом — главная ошибка тех, кто стоял у истоков Эпохи Одинай.

— Ты больше… больше не монстр. — Афена хотела броситься мне на шею, но сдержала себя, остановившись напротив.

— Он никогда им не был, — негромко, но уверенно сказала Тхаги, отвернувшись от лежащей перед ней Нари.

В этот момент в небе над нами прогремело, зал вздрогнул, часть крыши обвалилась, но Бог Ночи успел оттолкнуть обломки в сторону. Он так и не встал с колен, продолжая находиться рядом с дикаркой. Девушка смотрела на него и слабо улыбалась.

— Нэ плачь обо мнэ, тёмный филин… Луна теперь твоя…

Нокто гладил её по волосам и шептал:

— Ухш-ш-ш-ш… ты моя Луна… моя Луна…

Я подошёл к девушке и опустился рядом с ней на пол.

— Прости меня, Нари. Я обещал твоему ичитаке, что верну всех сестёр Катьяру домой, но…

Она посмотрела на меня с гордостью.

— Нэ скорби, шаман. Я счастлива и спокойна. И я запомню тэбя прэкрасным чэловеком…

Я сел на пол, между ней и Кэничем. Он тоже был при смерти.

Моя ладонь легла на плечо кириоса. Он еле дышал. Тхаги не смогла подлечить его Рукой Смерти — таланта богини не хватило, чтобы спасти того, кого почти убил талант более сильного бога.

Второй взрыв в небе прогремел оглушающе.

Что-то ярко вспыхнуло, а потом в проломленную дыру в крыше влетел костяной посох Бога Жизни. Он воткнулся в бетонный пол и остался торчать, как гигантский белый столб.

Его набалдашник покрылся белой росой, та потекла по посоху и разлилась ручьями по полу. Они ветвились, множились и неслись в разные стороны сетью белых искрящихся потоков.

Один из них потёк прямиком к Нари, а второй — к Кэйничу.

Я вскочил на ноги и рванул к проломленной дыре, чтобы посмотреть на небо. И то, что я увидел, поражало воображение. Годфред завис в небе, расправив исполинские крылья, а его ладонь сжимала шею Бога Жизни.

Две минуты! Ему хватило две минуты, чтобы успеть! Всё, как я просил.