Охотник на богов. Том 4

– Дракон. Его зовут Зефир. Я познакомилась с ним в зоопитомнике, и мы подружились. Он умный. Хотя он, конечно, принадлежит Ордену Тайн, а мы, получается, украли имущество Ордена на огромную сумму. За такое следует немедленный арест. Сейчас Зефир спит, там дальше, среди деревьев. Он слишком заметный, сам понимаешь. Пришлось даже закидать его немного землёй и запачкать.

Я наконец зажевал пирог.

Причём с ощущением, что не жрал неделю. Весь кусок улетел за считанные секунды. Афена с улыбкой наблюдала, как я уплетаю еду, и подсовывала ещё. В итоге я слопал два куска и две конфеты. Видимо они тоже были выужены из запасов Жмота.

– У нас ещё есть вот это! – Девушка показала мне бутылку ликёра, наполовину опустошённую.

Ту самую бутылку, что мы пили вчера за завтраком.

– Жмот точно знал, что прихватить, – усмехнулся я, забирая бутылку и делая глоток прямо из горлышка.

Если честно, после Праздника Морфи хотелось упиться вусмерть, но всё же не этим сладким ликером. Я быстро закрыл крышку и отдал бутылку Афене. Самого опоссума, кстати, тут видно не было.

Оказалось, они вместе с котом обследуют остров. «В поисках полезного» – так сказала Афена.

Я медленно обошёл небольшой зал башни. Стены кое-где были пробиты, но в целом даже жить можно, если заткнуть дыры от ветра. И крыша сохранилась. Из окна открывался вид на морской пролив и далёкую полосу земли. Это и были Земли Рассвета, до которых мы не дотянули.

«А меня ты воплощать не собираешься? А?» – Голос Годфреда появился так внезапно и был таким громким, что я поморщился и схватился за лоб.

– Тебе плохо? – забеспокоилась Афена.

– Нет. Это Годфред, – признался я.

Она уже знала про Годфреда, так что теперь можно было не врать и не изворачиваться.

Как же это приятно – говорить всё, как есть.

Ну почти всё. Афена ведь не знала, что я парень из прошлого, из самых истоков цивилизации Одинай. Но, думаю, это ей точно будет неинтересно.

«Эй! Ты! Да, ты!!! – опять оглушил меня Годфред. – Не ты ли угрожал меня воплотить? Кажется, самое время! И молись Вечной Ярости, чтобы я смог изменить тело этого зелёного урода и сделать его умопомрачительным мужиком. И пусть богиня Смерти обомлеет, когда меня увидит!».

– Да погоди ты немного! – рявкнул я, причём вслух. – Дай в себя прийти! Будешь ты умопомрачительным мужиком!

«Зачем вслух-то говорить?! – возмутился Годфред. – Подстава подстав!».

Афена уставилась на меня, хлопая ресницами.

– Это Годфред, – опять сказал я. – Требует его воплотить.

Девушка тихо рассмеялась в ладонь и кивнула в сторону стены. Там лежала длинная коробка с морфи. Ясное дело, что Афена знала, какой именно морфи там хранится. Сильно далёкий от умопомрачительности.

«Ты уже пришёл в себя? Или ещё нет? – опять возник Годфред. – Ладно, разрешаю сходить отлить по-быстрому, а потом сразу к делу!».

Через пару минут я вышел из башни. И не только за тем, чтобы отлить. Надо было хотя бы беглым взглядом изучить местность для начала, а потом и пройтись по острову.

Быстро обойдя башню по кругу, я не обнаружил никаких следов недавнего пребывания тут людей или грувимов. Это место и сам остров вот уже много лет, а может и десятилетий, никого не интересовали.

Среди деревьев, чуть дальше, я натолкнулся на спящего Зефира. Он свернулся клубком, как кот, и издалека правда напоминал зефир – гигантский, белый и волнистый. Немного грязный. И если бы не этот зверь, то мы бы из города вообще не выбрались.

Я не стал подходить к нему ближе и будить.

Вернулся обратно в башню.

Правда, застал забавную картину. Афена, видимо, решила подготовить гоблина и переодеть, ведь на нём не было ничего, кроме простыни. В тот момент, когда я зашёл, она как раз собралась сдёрнуть с него простыню.

«Оу… детка. Вот так сразу? – Годфред аж взбодрился. – Ты видел? А? Она меня уже раздевает! Да я хорош!».

Пришлось остановить девушку. Гоблин так и остался лежать в коробке, укутанный в простыню.

«Зря остановил, – вздохнул Годфред. – Она бы увидела меня во всей красе».

«Там ничего нет, Годф, – ответил я, на этот раз мысленно. – Между ног морфи я, конечно, не заглядывал, но уверен, что там что-то такое же, как у кукол. Неясное изображение полового органа».