Охотник на демонов

– А я не хочу портить себе эту прекрасную ночь королевскими упреками и наставлениями, – выдала на одном дыхании и поджала губы, следя за тем, как лицо Кая становится мрачнее тучи от злобы и негодования. Глупо дерзить, еще глупее дерзить именно ему, но сейчас, не имея ни оружия, ни какого-либо преимущества, я чувствовала себя в большой опасности, и дерзкие слова, показушная уверенность в моих глазах – единственное, что помогало мне прятать страх. – Доброй ночи… ваше величество, – буркнула нехотя и, развернувшись, сделала несколько неуверенных шагов в сторону горы.

– Ливия… – сорвался с мужских губ шепот, который отчего-то показался мне грозным рыком. – Стой.

Его приказное слово в самом деле заставило меня остановиться, но не это пробудило во мне липкий, противный страх. Под ногами вдруг хрустнул лед, и практически сразу же сердце, пропустив удар, застучало сильно, часто, перегоняя по венам кровь. Затаив дыхание, я медленно наклонила голову и посмотрела вниз. По тонкому льду заструились трещинки, ветвясь и множась, образуя длинные узоры – но не настолько красивые, чтобы заставить меня забыть об опасности этой ситуации.

И вновь я почувствовала себя такой беспомощной, потерянной, лишенной опоры, служившей мне долгие годы. Осторожно взглянула на замершего в нескольких шагах от меня Кая, ища у него помощи, прося о ней. Но он стоял неподвижно, не решаясь подойти ко мне, и только взгляд его – сковывающий меня, будоражащий кровь, говорил о том, как тяжело ему смотреть на меня и бездействовать. Один шаг ко мне навстречу – и лед растает в одно мгновение.

– Кай… – шепнула надрывно.

Казалось, шепот мой превратился в крик, отчего лед раскололся, ушел из-под ног, резко поглощая меня, погружая в холодную пучину. Мир вдруг потускнел перед глазами, в нос и уши ударила вода, а по коже пробежала волна колючих мурашек, перемежаясь со жгучими ледяными шипами, впившимися во все тело, с шипами страха, пронзающими насквозь.

Стало очень холодно – внутри и снаружи, настолько холодно, что я потеряла связь со своим источником, не чувствовала жара и стихии, необходимого тепла. И единственная мысль, мелькнувшая в голове, мысль о том, что я хочу попросить у него прощения, ударила больнее, чем студеная речная вода.

Зажмурилась, не в силах терпеть медленно убивающий меня мрак, и вдруг ощутила знакомое прикосновение пальцев сквозь ткань рубахи. Сильный резкий толчок – и из моей груди вырывается глубокий, тяжкий вздох, превращаясь в судорожный кашель. Вмиг расступилась темнота, представляя взору обеспокоенное лицо Кая, его руку, сжимающую мою кожаную кирасу у ключиц. Демон резко вынул меня из воды, прижал к себе и взмыл в воздух – столь быстро, стремительно, что я вздрогнула от неожиданности и обхватила его шею руками, дрожа то ли от холода, пронизывающего душу, то ли от липкого страха, сжимающего меня длинными щупальцами.

Кай внезапно остановился, разламывая морозный ночной воздух своими огромными черными, как сама ночь, крыльями, осторожно поднял меня на руки, как невероятно хрупкую, ценную ношу, и, прикрыв глаза, едва ощутимо коснулся горячими губами моего мокрого лба.

По телу побежало обжигающе приятное тепло, вытесняя из груди лютый холод, дыхание вдруг участилось, и сердце, взволнованное этим касанием, забилось тревожно, быстро, но в этот раз не больно. И страх вмиг отступил, уступив место смятению, непривычному мне смущению. Я так боялась вновь погрузиться в эту волнующую близость, что совсем не понимала, как сильно на самом деле жаждала ощутить ее.

– Когда-нибудь ты доведешь меня до отчаяния, – выдохнул Кай и, открыв глаза, поймал мой изумленный, испуганный, выдающий все мои чувства взгляд. – Доведешь до края пропасти и безжалостно столкнешь. Только в этом случае, раненный твоей рукой, которую я готов целовать и днем и ночью, я больше не смогу распахнуть крылья.

Не дав мне возможности что-либо ответить на это заявление, демон рванул вперед, отдаляясь от скованной льдом реки, лишь в одном месте теперь имеющую глубокую дыру. Когда он пролетел мимо входа в пещеру, мое сердце испуганно трепыхнулось, сжалось в ужасе от неизвестности и непредсказуемости событий, и, вопросительно подняв на него глаза, я заметила, как дрогнули его губы, но уголки так и остались на месте и не поползли вверх. Кажется, он с трудом сдержал довольную улыбку.

Кай взмыл вверх, к снежной вершине горы, а затем мягко опустился на маленький выступ и уверенно пошагал к каменной стене, покрытой зелеными толстыми стеблями и вьющимся плющом. Вся эта зелень забавно смотрелась на фоне ослепительно сияющего в лунных лучах снега. Должно быть, магия…

Словно в подтверждение моих мыслей, стебли медленно поползли вверх, открывая проход внутрь горы. И стоило Каю пройти под зеленью, как стебли, извиваясь в воздухе, сомкнулись за его спиной, вновь образовав толстую темно-зеленую стену. Мы оказались в одной из каморок горы – она была немного меньше нашей с Далией комнаты, и вместо сплошной каменной стены вход сюда закрывали огромные лианы.