Охотник на демонов

– Она там, мадам, – скрипучим голосом произнесла женщина, указав рукой в дальний угол длинной светлой комнаты, заставленной по обе стороны койками и ширмами.

Я невольно скривилась от ее обращения ко мне, но поправлять ее не стала.

– Ты никому еще не докладывала? – тихо, но твердо спросила я, проницательно всматриваясь в ее лицо.

– Нет, мадам. Не успела.

– Пока не говори. Нечего тревожить Совет по таким пустякам.

Я заметила, как старческое лицо женщины вытянулось от удивления, ведь мы обе понимали, что поведение Далии – вовсе не пустяк. Но лекарь промолчала, склонила голову и поспешила скрыться с моих глаз.

Помимо Далии в лазарете лежало два человека – дремавшие мужчины. В комнате царили тишина и сладковатый запах лекарственных трав и меда. Я прошла в дальний угол и остановилась чуть поодаль от охотницы. Она сидела на койке, прислонившись спиной к стене, и неотрывно смотрела в одну точку. Лучи утреннего солнца, пробивающиеся в комнату сквозь неплотно сдвинутые занавески, освещали бледное заплаканное лицо Далии. Ее льдисто-голубые глаза были наполнены слезами, а взгляд казался потухшим и уставшим.

Эти слезы и разбитость вводили меня в замешательство. Охотники не плачут. Не только потому, что это не соответствует их статусу; они просто не способны на это. По крайней мере, я никогда не видела и не слышала наш плач…

– Ли, – тихо позвала я, стараясь не делать резких движений.

Услышав мой голос, девушка резко повернула ко мне голову и прерывисто вздохнула, почти всхлипнула.

– Лив… Ты пришла, Лив… – зашептала она отрывисто, усаживаясь поудобнее.

Я подошла к ней и присела на край койки, осматривая ее перепуганное лицо – небольшие дрожащие губы, выразительные, о чем-то умоляющие глаза. Было невероятно непривычно видеть ее такой – встревоженной, беспомощной, испуганной, словно загнанной в угол большим диким зверем.

– Что с тобой, Ли? – неуверенно спросила я, прервав гнетущую тишину. – Почему ты плачешь?

Далия дрожащей рукой обхватила мою ладонь, сжала так крепко, как будто не желая отпускать меня ни на шаг, и заговорила сиплым, сдавленным голосом:

– Я все вспомнила… Все вспомнила, Лив.

Брови мои взмыли вверх, а внутри появилось неприятное щемящее чувство.

– Я не понимаю, – сказала резко, пытаясь не поддаваться этому странному ощущению беспомощности. – Что ты вспомнила?

– Свою семью.

Шепот девушки пробрал меня до дрожи, и я глубоко вздохнула, чувствуя, как от волнения сердце бьется все сильнее и быстрее. Ее слова были столь безумны, что я не могла даже уложить в голове сорвавшуюся с ее уст фразу.

– Я помню тебя, Лив, – продолжила Далия. – Наших родителей… То, что с нами сделали люди. Я все это помню.

В этот момент в моей голове проносилось столько мыслей, что я просто не могла ухватиться ни за одну из них. И большая часть этих мыслей была тревожной, противоречивой, пугающе бредовой.

– И я помню их… – шепнула Далия, отпустила мою руку и обхватила себя за плечи. – Они были такими большими, такими красивыми… – Голос ее дрогнул. Она опустила взгляд на покрывало, и по ее щекам побежали крупные слезы. – Раньше я не ощущала их отсутствие. Но сейчас… Почему же мне так больно…

– Ли, о чем ты говоришь?

Мне было страшно. Невыносимо страшно наблюдать за ее непонятным мне страданием, за ее болью – не только физической, но и душевной. Она страдала так, словно у нее была душа. А может, взаправду была?..

Далия вдруг подняла на меня глаза, так резко, что я вздрогнула от неожиданности, и вновь заговорила – в этот раз серьезным, умоляющим тоном:

– Не доверяй им, Лив! – Она схватила меня за руки, посмотрела на меня озабоченным, слегка безумным взглядом. – Они лгут нам! Они забрали у нас все…

Ее била неистовая дрожь, в глазах было столько необъяснимой боли, столько немой мольбы, что становилось невыносимо смотреть на нее. Я постаралась выдавить из себя улыбку и спокойно произнесла:

– Тебе нужно отдохнуть. Все будет хорошо.

Я быстро взяла с прикроватной тумбочки бутылек со снотворным, откупорила его и поднесла к бледным губам девушки. Она не сопротивлялась, как будто была под гипнозом. Быстро выпила все содержимое бутылька и забегала глазами по комнате, пока я укладывала ее на подушку.

– Это уже началось… – в полубреду прошептала Далия. Взгляд ее мгновенно стал затуманенным, мутным. – Пророчество сбывается…

Она замолкла, погрузившись в сон, а я еще мгновение стояла возле койки, осматривая ее беспокойное лицо, дрожащие ресницы и шепчущие губы. Что-то давило на меня, что-то очень тяжелое; ее слова не давали мне покоя. Они были безумными, странными, непонятными, и я не могла так просто поверить в них. Мне нужны были ответы, но в таком состоянии Далия не способна их дать. Глубоко вздохнув, я укрыла девушку одеялом и быстрым шагом покинула лазарет.