Охотник на духов

Одна из инсталляций представляла собой куб, забранный тонкой, но очень частой медной проволочной решёткой, поставленный на угол и поддерживаемый в этом положении довольно сложной печатью, выглядевшей, как круглая(!) тень от того самого куба. Это была очень тонкая работа, учитывая, что настоящей тени, куб не отбрасывал. А уж нечто, бьющееся внутри инсталляции, оставляющее при каждом ударе по тонкой проволоке решётки ясно видимые, но быстро исчезающие следы… Итта остановилась у инсталляции. Сердце Земли, надо же…

Может быть, она слишком увлеклась созерцанием этой странной, но завораживающей работы и что-то пропустила, но когда обернулась, от фирменного вальяжного спокойствия Кота уже не осталось и следа. Он выглядел каким-то взъерошенным… зрачки пульсировали в такт ударам экспоната, кулаки сжаты так, что костяшки побелели. Да нет, парень был в ярости! Того и гляди, зашипит…

— Кот, что произошло? — Итта осторожно коснулась плеча друга. Тот зыркнул на неё и, с ясно видимым напряжением разомкнув крепко сжатые челюсти, со свистом выдохнул… постаравшись взять себя в руки.

— Ничего особенного. Могу я узнать, кто автор этого… шедевра?

Вот только ответить Итта не успела. За спиной Кота как раз появился искомый человек. Рыжеволосый, небритый, довольно улыбающийся мужчина в дорогой, но несколько неряшливой одежде свободного кроя и в белоснежном шёлковом шарфе, кончики которого были словно напоказ измазаны в краске. Будто владелец вытирал об него руки. Интуиция девушки взвыла, но матери, которая могла бы как-то повлиять на ситуацию, рядом не оказалось.

— Я вижу, вы заинтересовались моей скромной работой, милый юноша? — Отчаянно грассируя, протянул художник. Кот покосился на опустившуюся ему на плечо холеную руку и, скривившись, развернулся, одновременно сбрасывая этот груз.

— О да… Знаете, не являясь поклонником, я все-таки много слышал о современном искусстве, и мне кажется, что здесь, вы единственный сумели объединить сразу два его проявления: инсталляцию и перформанс. — Едва не срываясь на шипение, тихо заговорил Кот… и Итта вздрогнула. Он не в ярости, он в бешенстве. Именно такой голос был у Кота в т о т вечер. Ой, что-то будет!

Девушка огляделась по сторонам в поисках матери, но та словно сквозь землю провалилась, а вокруг было полно совершенно посторонних людей. Все-таки эта работа действительно была весьма оригинальной… и приметной.

— Хм… а можно поподробнее, юноша? — Продолжая улыбаться, поинтересовался автор, явно не понимая, что от беды его отделяет буквально шаг. — Знаете, впечатления неофита, это всегда так интересно… Поделитесь?

— Если таково ваше желание. — Кое-как взяв себя в руки, уже куда громче, будто специально привлекая внимание окружающих, проговорил Кот. — Один умный человек так определил эти проявления искусства: сделать инсталляцию, значит, навалить кучу на пороге соседского дома и позвонить в дверной звонок, тогда как перформанс предполагает обратный порядок действий. Поздравляю, вы сумели сделать одновременно и то, и другое!

Художник в шоке глотал воздух, а слушатели зашлись в хохоте. Не все, но… многие. И пока автор пытался справиться с оплеухой, один из присутствовавших на выставке журналистов успел задать свой вопрос.

— И что навело вас на эту мысль? — В ответ Кот фыркнул и ткнул пальцем в круглую тень куба.

— Заявляю как ученик Мастера Печатей, Химма. Это-печать ловушки духов, а сам куб служит сдерживающим объёмом и проектором боли. Внутри него, как нетрудно догадаться, заточен дух. Поздравляю вас, господа, вот уже три часа вы любуетесь пыточным инструментом и наслаждаетесь страданиями разумного существа. — Отчеканил, развернулся и, тихо извинившись перед ошеломлённой Иттой, исчез в служебном помещении… оставляя за спиной шокированных зрителей и разгорающийся скандал с активным участием взбешённых совершенным святотатством жрецов. Ещё бы! Пытки в храме Великого Духа… Да, мама права, открытие выставки было запоминающимся.

Глава 8 Гости, золото и духи

М-да, отношения с Ринной Рона я немного испортил. Не видать мне радужной форели на обед или ужин… Зато зелень в моей тарелке теперь, кажется, просто растёт… тьфу, гадость какая! Я покосился на невозмутимо жующую такую же зелёную гадость Ринну и со вздохом отодвинулся от стола. Ну ничего… у меня в рюкзаке есть замечательный обед, переданный этим утром заботливой Чин! А значит… вежливо благодарю хозяев дома за угощение и, ещё более вежливо отказавшись от чая, переселяюсь на веранду. Дождь колотит по деревьям, крышам и земле, а здесь сухо и веет теплом от открытого окна в гостиную.

Я втянул носом принесённый ветром чуть сдобренный морским йодом аромат дождя и, открыв клапан школьного рюкзака, достал из него деревянную коробочку с угощением от самой красивой официантки «Чайного дома», если не всего Храмового проспекта. А ещё она замечательный повар и точно знает, какие блюда я люблю!