Охотник на кукушек

– Дивизия тяжелых бомбардировщиков нанесла показательный удар по Турку. Порт, верфи и заводы превратили в щебень.

– Это точно? Не промазали?

– Загляни ко мне, посмотришь вчерашние шведские газеты. Злобствуют, но понимают справедливость ответа.

Нацисты тридцатых годов ничем не отличаются от последователей двадцать первого века, тот же угар вседозволенности и беззакония. Но Вторая мировая война создала прекрасное средство излечения – пуля в лоб.

* * *

Начальник политотдела снова надолго замолчал и заговорил только у дверей кабинета:

– Мы создали государство, которым правит трудовой класс, а капиталисты затеяли новую мировую войну.

– Пусть дерутся между собой, – ухмыльнулся телохранитель.

– У нас нет ни армии, ни флота. В регулярной армии СССР всего пятьсот тысяч человек.

– Отличные бойцы…

– На Дальнем Востоке! И сто тысяч на Украине! – прервал телохранителя начальник политотдела.

– В сентябре вышел указ о всеобщей воинской повинности, – заметил Костя.

– За два года увеличим армию в четыре раза, а обученных воинов получим лишь в сорок втором.

– Чего учить? – снова вмешался телохранитель. – Гаражи и аэродромы ОСОАВИАХИМа забиты танками и самолетами.

– Не размахивай саблей, техника двадцатых годов хороша для обучения и непригодна для войны.

– Армии без командиров не бывает, – вставил свое слово Костя.

– Ты прав, наше посольство во Франции выдало белоэмигрантам сто двадцать тысяч паспортов.

– Сто двадцать тысяч царских офицеров? – охнул телохранитель.

– Не забывай о семьях, мы для всех открыли двери! Возвращаются инженеры, артисты, да что там – приехал сам Вертинский.

– Бывших лейтенантов и штабс-капитанов отправят на службу?

– Уговаривать не будем и отказывать не станем! У Гитлера под ружьем – пять миллионов, у Антанты – семь, и война неизбежна!

– Враги обязательно нападут и выберут самое неподходящее для нас время, – предсказал Костя.

– В двадцатом финны напали без объявления войны, забрали Центральную Карелию и Печенгу с Никелем, – напомнил телохранитель.

– Сейчас тоже начали с претензий, граница – по Неве, потребовали всю Ладогу, Петрозаводск с половиной Онеги и далее до Белого моря.

– Разве первыми начали они? – удивился Костя.

– Мы согласились передать всю Карелию на условиях вхождения Финляндии в состав СССР, а они обстреляли пограничников.

– Надеются на помощь западных партнеров?

– Президент Ристо Хейкки Рюти уже заготовил речь по случаю взятия Ленинграда!

Начальник политотдела процитировал по памяти:

– «Пала впервые в истории некогда столь великолепная столица, находящаяся вблизи от наших границ. Для нас, финнов, Петербург – зло, он являлся памятником русского государства, его завоевательных стремлений».

У маленькой, скромной и нищей Финляндии под ружьем – более двухсот тысяч солдат без учета резервистов. СССР выставил против них спешно сформированные Седьмую, Восьмую и Девятую армии. Де-факто у финнов – десятикратное превосходство, отсюда призыв нацистов начать поход на Ленинград. Реализовать военную авантюру помешали сами финские солдаты, наотрез отказавшись воевать. Короткий разговор с начальником политотдела помог сложить воедино решения правительства последних месяцев. Страна готовится к войне! Правительство открыло двери для белоэмигрантов, причем последнее потребовало отказаться от репрессий и политического прессинга инакомыслящих.

На лестнице Костю остановил дежурный по этажу и отправил к начальнику контрразведки. До начала рабочего дня – почти два часа, а начальство уже на местах, почему? Если верить школьной учительнице истории, в январе сорокового не было никаких важных событий.

– Держи и проходи. – Секретарь протянул Косте значок «Ворошиловский стрелок НКВД».

В кабинете – дым коромыслом, форточки настежь, не продохнуть. Неужели заседали всю ночь? За столом заседаний военные моряки, летчики и артиллеристы – Военный совет, да и только.

– Вот исполнитель главной роли, – без тени улыбки представил Костю секретарь.

Моряк с нашивками адмирала критически посмотрел на парня в обычной милицейской форме и ехидно спросил:

– Что ты умеешь? Только кратко.

– Стрелять и говорить на финском языке.

– Он знает форт, был там несколько лет назад, – добавил начальник контрразведки.

– Я тоже там был, зимой восемнадцатого, – подал голос артиллерист с ромбиком в петлице.

За столом полыхнула свара, и Костя понял: они действительно просидели здесь всю ночь. Причем спор был ни о чем, люди высоких званий с сединой на висках отстаивали право провести диверсию. Каждый по отдельности доказывал преимущество своего рода войск и требовал отправить именно его людей.

* * *

Они серьезно? Решение принял Берия, и никто не посмеет ослушаться приказа сталинского наркома. Так нет, спорят, как малые дети. Костя немного послушал бессмысленные пререкания и громко спросил:

– Как будем высаживаться на вражескую территорию?

– Со стороны залива, другого варианта не существует, – пожав плечами, ответил адмирал.

– Вы предлагаете повторить предыдущие ошибки? Еще при царе побережье утыкали ДОТами и дозорными вышками!