Охотник на лис

Поместье было обнесено забором с колючей проволокой, была также установлена табличка: «Тюремное поместье Фокскэтчер». На мой взгляд, это было отчаянной попыткой со стороны Джона превратить свое поместье в тюрьму, куда он мог бы переехать, чтобы в комфорте дожить остаток своей жизни.

Наряду с этим весьма интересен тот факт, что родственники Дюпона подали гражданский иск с просьбой признать Дюпона психически недееспособным, чтобы семья могла получить опеку над Дюпоном и обеспечить себе контроль над его поместьем. На одном судебном процессе адвокаты Джона утверждали, что с учетом его психического состояния они не могли рассчитывать на его помощь. Однако если бы иск семьи не был отложен, на другом судебном процессе его адвокаты были бы вынуждены утверждать, что он все еще способен управлять своим имуществом и финансами. Иск был отложен.

В конце концов в декабре судья постановил, что Дюпон дееспособен, чтобы предстать перед судом в январе. Основной адвокат Дюпона, Томас Бергстром, заявил судье, что он намерен добиваться признания своего клиента невиновным по причине его невменяемости.

Это заявление было решающим, поскольку, согласно исследованию, проведенному в то время журналистами, аргумент о невменяемости обвиняемого фигурировал менее чем в одном проценте уголовных дел. И только в четверти случаях такая тактика имела успех.

Однако с учетом двух свидетелей убийства у стороны защиты, по существу, просто не было другого выбора.

Жюри присяжных, которое должно было принять решение по этому делу, было выбрано на предпоследней неделе января. Из семидесяти пяти кандидатов в присяжные заседатели были выбраны шесть мужчин и шесть женщин преимущественно среднего возраста. С учетом того, что суд, как ожидалось, продлится четыре недели, были выбраны также шесть заместителей для них.

Вопрос о признании подсудимого невменяемым сводился для присяжных заседателей к принятию решения: когда Джон стрелял в Дэйва, осознавал ли он, что его действия противоречили закону?

Глава 19 Правосудие

В понедельник 27 января 1997 года в зале заседаний суда округа Делавэр под председательством судьи Патрисии Дженкинс начались прения сторон. Я не присутствовал на суде. Последние новости о нем я постоянно узнавал от своих родителей, друзей, таких как Дэн Чэйд, и из средств массовой информации, освещавших этот процесс в Интернете.

В ходе предварительных судебных заседаний прокуратура попросила меня дать свидетельские показания о том, что Джон принимал кокаин. Сначала мне не хотелось делать этого. Были и другие борцы, которые видели, как Джон пользовался кокаином. Я же последнее время жил в штате Юта и с 1989 года не видел его под кайфом от «кокса». Кроме того, меня беспокоило то, что признание в употреблении «кокса» может стоить мне работы в «Би-Уай-Ю». Мне также не нравилось то, что тем самым я могу оказать услугу юристам Дюпона, которые получат возможность обосновать его действия чем-то вроде ограниченной дееспособностью.

Я нанял адвоката, который переговорил с прокурорами и сообщил им, что я не хочу давать свидетельских показаний.

Однако вероятность того, что сторона защиты заявит о невменяемости клиента, изменила ситуацию. Свидетельство об употреблении Дюпоном кокаина стало необходимым, чтобы опровергнуть это утверждение.

Я прилетел в Филадельфию и сообщил прокурорам, что мне было известно об употреблении Дюпоном наркотиков и о том, что в 1989 году Джон несколько раз принимал «кокс». Когда меня спросили, готов ли я свидетельствовать об этом, я ответил согласием, отдавая себе отчет в том, что это может сломать мою карьеру. Но по ряду причин судья не позволила мне выступить со свидетельскими показаниями, и в течение всего судебного разбирательства я оставался в штате Юта.

В первый день суда на Джоне был надет спортивный костюм команды «Фокскэтчер»: сине-желтая куртка и синие брюки. Он был одет в это же самое на протяжении всего судебного процесса. Прекрасно зная о его наплевательском отношении к гигиене, я был готов поспорить, что Джон наверняка каждый день надевал именно этот костюм.

Первой давала показания жена Дэйва. Она подробно рассказала о том, как была свидетелем убийства. В ходе перекрестного допроса защита обратила внимание на ее фразу, которую она произнесла, позвонив в службу спасения «911». Нэнси заявила, что Джон открыл стрельбу, и когда оператор службы спасения спросил, почему Дюпон стрелял в Дэйва, она ответила: «Он невменяем».

Обвинению не составляло труда возразить, что заявление Нэнси вовсе не являлось медицинским заключением. Но уже тогда возникло впечатление, что сторона защиты вынуждена использовать в своих интересах малейшую возможность.