Охотник на мафию. Часть 1 (СИ)

- Пока! – махнул рукой полковник, скривив безразличную «мину».

Ему было абсолютно всё равно, чем будет заниматься его «шеф», если он пошёл «своим путём». Когда он остался один, Юрий заставил себя напрячь ум и снова потянуть на себя ворох мыслей, образов и событий, что роились в его голове с момента его пробуждения в Амурском Заливе. Ворох представлялся ему словно комок шёлковой пряжи с торчавшими из него нитями.

Вот эта нить - про банки и финансы, вот эта - про рыбацкие компании, вот эта - про нефтепродукты, вот эта про - энергетику.

- Ты чем занимался, Сергей Григорьевич? – сам себя спросил полковник, не опасаясь прослушки, но сущность Субботина-старшего не откликнулась.

Оперативный дежурный несколько раз приходил к нему ссылаясь на служебные вопросы, пока Юрий не убедил того, что чувствует себя хорошо. Они вместе с дежурной группой пообедали в общей столовой, где готовила мать одного из сотрудников и Юрий, попросив дежурного, чтобы тот не тревожил его хотя бы два послеобеденных часа, но разбудил в два часа дня. Потом полковник ушёл в свою комнату отдыха, лёг на заправленную верблюжьим одеялом постель, однако сон к нему не шёл.

Голова была пуста, кроме вороха мыслей о будущем в виде комка шёлковой пряжи. Именно шёлковой, потому, что ниточки были тоненькими-тоненькими. Мыслей о настоящем было мало и если он думал о чём-то насущном, мысли отражались в его голове эхом. Так, например, мелькнула у него мысль о его плече. Оно немного ныло после его сегодняшних выкрутасов. Мелькнуло, что-то типа: «болит», и в его голове несколько раз отразилось: «болит, болит, болит, болит». Четырежды отразилась и боль, синхронно дёрнувшись в его плече.

- «Да ну вас на хер!» – выругался мысленно полковник, и мысль четырежды отразилась в черепной коробке: «на хер, на хер, на хер, на хер».

Однако, к удивлению Юрия, и боль уменьшилась, почти исчезнув. И он даже почувствовал, как что-то коснулось его ран: его плеча, его сердца, лёгких. Полковник удивился новым ощущениям, поняв, что его ран коснулся тот комок, в котором хранилась память о будущем.

Потом полковник «увидел» себя - Юрия Мамаева, таким, каким он видел себя по утрам в зеркале: хмурым и небритым. Юрий протянул к его плечу руки и потрогал его, но боли не было. Потом увидел весёлого Субботина, державшего его сердце. Своё сердце. Увидел и понял, что давно спит.

* * *

Он проснулся, почувствовав, что его тронули за большой палец правой ноги.

- Командир, время, - сообщил оперативный дежурный.

- Ага, спасибо! – поблагодарил полковник «оперативного» и качнул согнутой в колене ногой, потянув тело за ней и таким образом сел, не опираясь на правую руку. Кровать стояла в левом дальнем углу. Сергей, как многие «спецы», был человеком суеверным, и специально так установил кровать, чтобы всегда вставать с правой ноги.

Правая загипсованная рука всё же дёрнулась, но боли в плече Юрий не почувствовал. Он залез под гипс, просунув туда палец, почесался и снова не почувствовал боли.

Полковник напряг ум, подумав о плече и запустил мысль: «болит». Мысль отразилась ещё четыре раза, но боли в плече не возникло. Наоборот, возникло ощущение лёгкости и силы. Силы в руке больше месяца находившейся обездвиженной. Юрий конечно грузил кисть статическими упражнениями, но ведь это фигня. И чесалось под гипсом так, словно ему туга насыпали негашёной извести. «Шутили» так некоторые в боксёрской секции перед отборочными на Россию, насыпая в перчатки конкурентам извести или стекловаты.

- Слушай, Дёма, давай срежем гипс? Чешется не могу, как. Потом, если что, снова забинтуем.

Дежурный возражать не стал, а сходил за ножовкой и ножницами по металлу и в пять секунд освободил полковника от панциря.

Глава 9

Ещё во время освобождения от ненавистной «брони» Юрий заметил, что его непроизвольные движения плечом не приносили ему болевых ощущений, а когда открылось место проникновения пули, то полковник просто раскрыл рот.

Он хорошо помнил то розовое безобразие стянутой швами кожи, закрывшее пулевое отверстие и помнил, как под его пальцами проминалось тесто из осколков и какой-то специальной регенерирующей пасты. Сейчас на месте ранения красовался похожий на цветок шиповника шрам, а под кожей Юрий нащупал обычную кость и верхнюю часть грудной мышцы, сросшуюся с восстановленной за два часа ключицей.

- Ух ты! – восхитился дежурный. – Везёт же некоторым! На мне долго дырки заживают...

- Ша! – отмахнулся полковник. – Ты ничего не видел. Я старый раненый китобой! Всё ясно?!

- Ясно, командир.

Дёмычева привёл в группировку Субботин, который был знаком с ним с самого Афгана. Таких, как Дёмычев, на которых можно было положиться «от и до», было несколько в ЧОПе и Юрий сейчас это знал. Знал он и то, что Дёмычев должен вскоре погибнуть при выезде на разборку с бандитами. Там же должны будут погибнуть ещё двое его надёжных товарищей. Товарищей Сергея, теперь ставших его, Юрия, надёжей и опорой.

- А вот хрен вам! – сказал неожиданно для себя вслух полковник. – Не дождётесь!

Дежурный сначала дёрнулся от неожиданности, а потом расплылся в улыбке.