Охотник на мафию. Часть 1 (СИ)

- Ты не много на себя берёшь, Абдула? – криво ухмыльнувшись, «окрысился» Трифон. – С чего это ты взялся судить по понятиям. Ты ведь не вор, Абдула. И даже не пахан для своих бойцов. Ты такой же боец, торпеда, как и все твои грушники. Но и как спецы вы оказались гавном, если даже своего Баулу уберечь не смогли. И ты считаешь, что имеешь право со мной говорить на равных? И угрожать мне?

Трифон резал воздух своим тихим, но слегка визгливым голосом.

- Я говорю с тобой только потому, что ты попросил меня о разговоре. Мне просто было интересно, что ты мне скажешь.

Бандит откинулся на спинку мягкого кресла. Его лицо скривила пренебрежительная ухмылка.

- А если ты рамсы попутал, то...

Мамаев не дослушал. Он поднёс правую руку к груди, намереваясь положить карандаш в нагрудный карман, но вдруг метнул его в сторону собеседника. Круговое движение кисти и предплечья, совершённое вокруг локтя, было таким быстрым и сильным, что стилет, сделав пол оборота, глубоко вошёл в шею Трифона справой стороны от кадыка, пробив сонную артерию.

Сидящий за спиной полковника Костя по кличке «Опасный» сначала даже ничего не понял. Движение рукой у Мамаева не выходило за «тень» его тела, а поэтому было «невидимым». Трифон просто не закончил фразу. Что тут такого? А то, что он слегка выпучил глаза и взялся за горло... Ну, так, «шеф» и летом умудрялся подхватить ангину, а то и воспаление лёгких. Да и артерия, пробитая «гвоздём», пока не кровоточила.

Мамаев же, качнувшись назад, вместе со стулом упал на спину, и амплитудным круговым движением заехал носком правого ботинка в солнечное сплетение Опасного, а выпрямленной левой ногой пробил в челюсть снизу. Голова бандита сначала дёрнулась вперёд, а потом так отлетела от удара назад, что шейные позвонки хрустнули и трифоновский «положенец» обмяк. Он умер быстрой и почти безболезненной смертью.

Обратным махом Мамаев вскочил на ноги и метнулся к Трифону.

- Сука! – прохрипел тот, удерживая пальцами стилет в горле и не давая крови вытекать. – Помоги!

- Так, «сука», или «помоги»? – засмеялся Мамаев. – Ты уж, Юра, определись...

- Помоги, - почти нормально проговорил Трифон. – Тебе всё равно не уйти. Вокруг много моих.

Мамаев почесал в затылке и, обойдя стол, подошёл к бандиту слева и вырвал стилет из горла. Алая кровь пульсируя забилась из-под снова охвативших шею пальцев.

- Су-у-у-ка, - прохрипел Трифон и попытался что-то крикнуть, но Мамаев вовремя зажал ему рот ладонью.

Через пару минут всё было кончено. Мамаев положил тело грудью на стол и нажал на тангенту рации.

- Проверка связи.

- Связь в норме.

На улице послышались характерные звуки пистолетных выстрелов смягчённых «глушителями». Дверь «офиса» осторожно приоткрылась буквально на палец.

- Командир, тут всё чисто, - прошептал «Лёшик».

- Выхожу, - предупредил Мамаев и, надавив от себя дверь и раскрыв зонтик, вышел под сентябрьский ливень.

В «белом шуме[4] дождя совсем слабо слышались хлопки выстрелов и чьи-то вскрики, то ли жертв, то ли свидетелей жестокой расправы над членами ОПГ «Юрия Трифонова».

[1] Надыбать - нагнать, найти походив, отыскать, поймать.

[2] Басота – (жаргон) команда гопников; группа людей, объединенных общими целями и интересами.

[3] Шконка – это название кровати в тюремном жаргоне.

[4] Белый шум – это равномерно распределенная по диапазону совокупность звуков различной частоты, громкости и интенсивности. В результате мы слышим монотонный звук без резких перепадов. Он не несет в себе никакой информации, сливаясь в равномерный шорох.

Глава 26

Мамаев появился в больнице буквально через час, как сбежал. Дело было в обеденный перерыв и его никто не хватился. Тем более что и схватываться-то было не кому. Соглядатаи Капыша мирно сопели в холе отделения на специально для них принесённом в больницу диване. Больные и медперсонал после обеда отдыхали. Нефрологическое[1] отделение напоминало сонное царство.

Мамаев лежал на своей больничной койке и думал, что наконец-то удовлетворён «своей работой». Он очень хорошо знал, кто такой Юрий Трифонов и сколько молодых девчонок пошли по пути проституции под влиянием старших «подружек», выполнявших, по сути, роль «сетевых менеджеров», а в блатном мире называвшиеся «бандерши».

Трифонов не выдумал «велосипед». Испокон веку такие «менеджеры» в женском обличии во время танцулек приглашали девушек хорошо провести время с приличными ребятами. Велись, разумеется, не все, но тех, кто соглашался и ехал на «малину», насиловали, фотографировали и, потом шантажируя, заставляли заниматься проституцией. И это, между прочим, во времена СССР. В девяностые годы вербовка проходила ещё жёстче.

Так же вовлекались в преступные группы и парни, которых «ловили за язык» во время споров, «грузили» и, чтобы погасить долг, заставляли совершать преступления, например, найти наркотик, купить и передать в счёт расплаты.