Охотник на магов (СИ)

— Тут целая история. — заявил Алекс, покосившись на раскачивающиеся тела. — Местный люд, уже после того как чародейка покинула деревню, каким-то образом прознал о ее визите. Возможно, местный священник или диакон проболтались, это они отправляли послание о происшествии инквизиторам голубиной почтой, а быть может у нашего свидетеля слишком длинный язык, хоть ей и выдали запрет о неразглашении. В общем, неважно. На следующий день о прецеденте и о том, что к ним едет целая группа служителей ордена знала вся деревня. Кто-то из селян испугался, что храмовники теперь будут срывать злость на них за то, что колдунья так вольготно чувствовала себя в поселении, кто-то разозлился за то, что практически у них дома разгуливала подобная тварь. В общем, всем понадобился виноватый. В наших местах крайних находят быстро. На этот раз им оказался бедолага-трактирщик. Ну и что, что мужик до всего этого ажиотажа скорее всего даже не представлял, кто снял у него комнату? Ну и что, что он родился в этой деревне и в ней же вырос? Ну и что, что многие из тех, кто ворвался к нему, были его бывшими соседями и товарищами? Пригрел змею — изволь отвечать. Хозяина таверны вытащили на улицу и забили камнями за день до того, как мы прибыли. Эти двое, — кивок в сторону дерева. — Были зачинщиками.

— Не уж то наши инквизиторы вздернули этих крестьян за самоуправство? — я действительно удивился.

— Не совсем. — скорчил кислую мину Агорник. — Вполне вероятно, что они и сами казнили бы трактирщика, но сперва о многом бы его расспросили. С пристрастием. А эти парни лишили их такой возможности.

— Ясно. — я хмыкнул. — Значит препятствие расследованию?

— Ага.

Да уж. Стоит ли удивляться после такого, что люди вместо поклонения и любви, часто испытывают страх перед орденом? Вариантов покарать преступников была уйма, но старший инквизитор выбрал самый радикальный. Словно на альтернативные способы ему было жалко тратить время. Что ж пусть потом не удивляется, откуда берутся байки о том, что в ордене любой допрос начинается с клещей и раскаленного прута. Конечно, инквизиторам порой приходится опускаться и до такого, но они это делают с большой неохотой и в самых исключительных случаях. Впрочем, развеивать заблуждения простого люда никто не спешит. Бывает, что мрачная репутация и страх развязывают языки получше чем пытки.

Когда мы миновали дерево, оно легким шелестом выразило нам свое неудовольствие. Само собой, кому охота держать на себе лишний груз? Надеюсь, что души грешников уже покинули это место и не легли на эти ветви тяжелым бременем.

До ворот старосты мы добрались молча. Там мы наткнулась на пару знакомых лиц — возле калитки дежурили двое братьев-оруженосцев из нашего отряда. На наш вопрос, где отыскать главного, парни неопределенно махнули рукой в сторону большого амбара, что прижимался к особняку старосты и со стороны выглядел как пристройка. А после проводили нас не особо дружелюбными взглядами.

После инцидента с грозой спутники явно стали поглядывать на меня по-другому, словно не решили еще для себя, полный я псих или нет. Ну и презрения в их взглядах тоже добавилось. Как я уже говорил, мне ловить подобные взоры на себе не впервой, поэтому я, не особо напрягаясь, зашагал дальше.

У дверей склада, облокотившись на стенку, пристроилась еще одна двойка солдат из отряда. Эти пропустили нас внутрь без вопросов.

На счастье, спускаться в подвал и лично лицезреть допрос, нам не пришлось. Стоило только переступить порог, как мы увидели поднимающихся как раз в этот момент из подпола искателей правды в сопровождении других людей, как знакомых, так и нет.

К своему стыду за время нашего совместного путешествия я так и не удосужился узнать имена господ инквизиторов. В первый день много переживал по поводу путешествия, а во второй вообще было не до чьих-либо имен. Слышал только краем уха как именовали нашего командира. То ли Огюст, то ли Август.

Благо, что Алекс, как он сам говорит, всегда держал руку на пульсе, и за то время, что я в комнате трактира изгонял из себя остатки сонного зелья, он успел провести для меня краткий экскурс.

Старшего инквизитора действительно звали Огюст, а я уж думал, что ослышался. Достаточно редкое имя для наших мест. Искатель правды в лоне ордена уже достиг того ранга, когда все письменные упоминания о его родовом имени были стерты, а вместо него инквизитору даровали звучное прозвище. По какой-то причине Огюст не афишировал его, может не нравилось новое имя, а возможно он просто стеснялся самой этой традиции. Так или иначе, но на третий день каким-то образом оно уже было известно моему духовнику. Свои методы Алекс мне не раскрыл, лишь шепнул, что звучит прозвище как «Бич отступников».

Вполне обычное прозвище для таких как он. Не знаю уж чего тут стесняться. Я слышал прозвища и похуже.