Для очистки совести я буквально обнюхал каждый сантиметр того места, куда указал мне стражник, но так и остался ни с чем. На всякий случай решил пройтись по соседним улицам, но дважды уткнувшись в тупики, дурно пропахшие канализационными стоками, плюнул и, сдавшись, отправился к следующему объекту.
Трактир, месяц назад пострадавший от неожиданного и кого-то бессмысленного разбойничьего налета, назывался «Роза, астра и тюльпан». Прямо не трактир, а клумба какая-то.
Сперва пускать меня внутрь не захотели. Увидев мою физиономию, вышибала тут же заслонил мне проход, попеняв, что негоже распугивать им всю клиентуру подобными рожами. Но вместо скандала получил от меня, уже один раз выручивший меня, листок. В отличие от стража порядка, этот детина читать умел. Забегав глазами по строчкам, он скривился, но вернув мне документ, пропустил в общий зал, и даже изобразил нечто похожее на поклон. Похожее, правда, очень отдаленно.
Внутри заведения было почти что безлюдно, лишь пара одиночек занималась тем, что поглощала свой завтрак. Довольно поздний на мой вкус, солнце уже давно стремилось к зениту. Кроме этих двоих в зале находился еще один человек. Из-за стойки на меня хмуро и оценивающие, словно он был тут хозяином, смотрел бармен. Впрочем, подтверждение этому я получил, задав первый же вопрос. Хозяин таверны действительно был передо мной.
Стоило подойти к нему вплотную, как лицо бородатого бармена скривилось, будто он учуял неприятный запах. Можно подумать, что сам он пахнет розами. Название его заведения наделению приятными ароматами не способствовало. Сдерживая себя от того, чтобы не начать тут же проверять, не вступил ли я по пути сюда в чей-либо помет, я стал объяснять хозяину причину вторжения в его трактир. Выслушав меня, мужчина нахмурился еще больше, но препятствий чинить не стал, и даже документ не спросил. Кивнул головой в сторону, мол, если надо, проверяй, что хочешь, лишь бы побыстрей справился и других людей не отвлекал от их работы.
Самый тщательный осмотр ничего не дал. Утренний свет, попадая в помещение сквозь окна, очерчивал каждую пылинку, витавшую в воздухе, но ни единого отпечатка магии не выказывал. Конечно, чаяний отыскать какие-то следы в трактире у меня было еще меньше, чем на площади, но имея даже самый крошечный шанс, надежда на удачный исход не покидает человека до самого конца.
Убедившись в тщетности своих попыток, я прекратил лазить среди столиков, заглядывая под лавки, и вызывая любопытные взгляды у посетителей трактира и взор полный неудовольствия у его бармена. Быть может, хотя бы опрос свидетелей даст мне хоть какие-то намеки.
Само собой, я понимал, что все очевидцы уже давно опрошены, а показания давно записаны в те самые папки, что хранятся в департаменте защиты. Вряд ли кому-нибудь спустя месяц удастся вспомнить что-то новое. Но все же опрос мне был необходим для составления собственной картины произошедшего.
— Я бы хотел услышать пересказ произошедших в тот злосчастный день событий. — прямо заявил я бармену, снова подойдя к стойке, чем заставил его страдальчески закатить глаза. — Лично вы присутствовали при инциденте?
— Опять? Вы даже не представляете сколько раз меня заставляли пересказывать эту историю. — угрюмо ответил бородач.
— Почему же? Могу представить, — ухмыльнулся я и стал загибать пальцы. — Наряду стражи, первым прибывшему на место. Городскому сыскарю, вызванному разобраться в случившемся. Орденскому следователю, которого призвали разобраться, была ли в произошедшем замешана магия или скверна. И наконец человеку, поставленному главным на всем этим бедламом, которому и пришлось вести это дело. И того получается четыре раза.
— Пять. — буркнул хозяин заведения, немного растеряв свой запал. — Главный заставил меня дважды пересказывать события.
— Пять — хорошая цифра, но придется мне вас с нее увести. Мне нужно услышать ваш рассказ, и лучше всего сделать это прямо сейчас, пока я здесь, пока у вас минимум клиентов, и вы ничем не заняты.
— Да что вы знаете о моей работе? — с вызовом спросил мужчина.
— Ничего. — признал я. — Но зато я знаю, что для моей работы нужны показания свидетелей. И пока я их от вас не добьюсь — не отстану.
Бармен вздохнул, признавая свое поражение, откашлялся и угрюмо начал повествование. С его слов произошло следующее.