Охотник на оборотней

— Я имел в виду, что страшно падать в голодные обмороки, — направил его мысль в правильное русло Прокопчук-младший. — Но, погоди, голодные обмороки бывают оттого, что человек голоден, а значит, не ест ничего продолжительное время!

Директор АН «Карат» в ответ неспешно обмакнул уголки губ салфеткой.

— Ты абсолютно прав! Вот смотри, мы все везде где-то крутимся, спешим, пыхтим. Хошь не хошь, голодай не голодай, а покушать-то надо! Потому как требуется энергия, мы ведь не Енерджайзеры! А если еще в течение дня не успел перекусить, то тогда вечером мы, как коршуны, бросаемся на еду. На жареного цыпленка, например. Жевать сырую морковку в этот момент особо не тянет. Итак, хватаешь копченую курицу, запускаешь ей пальцы в копченое брюхо и расчленяешь птицу одним резким движением! Это я так делаю. Половину оторванного отправляешь сразу себе в рот. Единственное, что выплевываешь, это кости.

— Ты выплевываешь кости, а не пережевываешь их вместе с мясом? — деланно возмутился Петр и обхватил ладонями голову. Однако, собеседник проигнорировал восклицание.

— Я себя в этот момент не контролировал: я хочу эту курицу больше, чем Синди Кроуфорд! И вот я решился: буду сильным, буду волевым, буду независимым! Стал доставать тарелку с курицей, ставить ее на стол, но не рвать ее на части, а смотреть на нее, на поджаристую корочку, и при этом стараться быть равнодушным к этой аппетитной птичке! Я тренировал себя с выпученными глазами, но при этом, пищевой голод отступал. Мои успехи росли. И вот однажды я дотренировался до того, что если у меня не было женщины на данном этапе, то я внушал себе, что мне женская ласка не нужна. Вскоре так и стало получаться! И вот, я так медитировал, медитировал, но если ты думаешь, что это было большим удовольствием в моем житие, то ты заблуждаешься! Эти медитации, эти виды соблазнительных кушаний, попытки поднять гантели со счастливым лицом, а потом вертеть ими в разные стороны, как вертолет, не несли радости. Это была не радость, а бесконечный бой! Я был бойцом фронта по борьбе с лишним весом!

— Боец! Это ты красиво подметил! — похвалил Степан.

— Постепенно я стал злым, неуправляемым. Один раз в кассах аттракционов в парке старушка попыталась помешать мне взять билеты без очереди, так я схватил ее за сухие бока и швырнул как спортивное ядро в близлежащие кусты! Бабуся полетела в одну сторону, ее очки в другую. Тут, было, попытался вмешаться мужичок и пристыдить меня, но я так на него зыкнул, что он забыл от страха, на какую карусель билет брать хотел! Так он и остался стоять с распахнутым ртом!

— Итак, жестокость твоя нарастала! — подметил Петр.

— На шестой день голодания я брел уныло, смотря себе под ноги, по спортивной площадке. Мне нужна была тишина, покой, спокойствие. Мне не хватало энергии. И тут вечернюю тишину прорезал высокий и визгливый лай собачонки. То была болонка, на длинном поводке, которая, увидав меня, рванулась в мою сторону со злобным лаем и открытой пастью, намереваясь откусить у меня кусочек моей ноги. Ее хозяйка крикнула мне: «Не обижай мою красотулечку, ты, грубый жирдяй!»

Волна бешенства накрыла меня с головой. Я рванул навстречу опасности, отпихнув ногой шавку, как футбольный мяч. Выхватил у этой стервозной хозяйки поводок из рук и стал раскручивать эту болонку над головой, как индейцы крутили на вершине горы или в погоне, своим лассо. Болонка больше не визжала, центробежная сила движения ее успокоила на время. Зубастая животина летала в невесомости, как на тренажере, имитирующий вакуум. Хозяйка верещала как свинья, я ловким движением присел на колени, и двинул ей этой болонкой слету по ее физиономии. В результате и собачонка, и ее хозяйка, упали на землю в нокдауне, уже не давя мне на уши своим верещанием. Придя домой, я понял, что зверею. Я достал из холодильника копченую курочку и опять разодрал ее в два движения на потребные куски. Все было сожрано в один присест.

Чухлебов грустно вздохнул и стал сосредоточенно жевать сухарик. Продолжил:

— И вот теперь я — снова пончик! Но зато я не падаю в обмороки, я не обижаю посторонних и близких людей! Познакомился с симпатичной женщиной, и она любит меня за мою доброту, а не за деньги и положение в обществе!

— Но как же холестерин, гипертония, жировая ткань?! — искренне воскликнул Степан, — Ты себя вновь гробишь этими копченостями!