Охотник на оборотней

Разговорить этого крепкого орешка никак не удавалось. Петр пытался менять тактику допроса, расположить к откровенности подозреваемого, напоминал о смягчении наказания, если Тихонов окажет содействие следствию в раскрытии преступления. Не забыл упомянуть и о пользе явки с повинной. Все было бесполезно. Но в этих черных, холодных глазах Петр интуитивно чувствовал потенциал убийцы. «Он уже убивал на службе, я уверен. А уж раздавить тех, кто лишил его близких, он может не колеблясь!»- рассуждал молодой опер, стоя у зарешеченного окна комнаты для допросов. Чтобы попытаться вызвать некое раскаяние у подозреваемого, проследить за выражением лица, уловить мимолетные изменения в поведении, следователь показал Тихонову видеосъемку, сделанную на месте убийства Стилета, в гараже, со следами пыток жертвы. Многих, видевших эту запись, Петра в том числе, передергивало от этих кадров.

Особенно, когда оператор включал функцию приближения изображения с демонстрацией крупным планом черной дыры под сердцем, располосанной спины потерпевшего, огромной лужи вытекшей и засохшей крови на шершавом бетонном полу гаража. Обрывки скотча, которыми заклеивали рот Ковылю при пытках. Пленка напоминала кадры их фильмов о маньяках, которые в силу психического сдвига отлавливали, пытали, а затем жестоко добивали свои жертвы. Но Тихонов равнодушно просмотрел на маленьком телевизоре всю запись. Ни один мускул не дрогнул на лице морского пехотинца. По окончании демонстрации он равнодушно спросил следователя:

— Зачем вы мне показали это? Я не имею к произошедшему никакого отношения.

Петр задумчиво посмотрел на допрашиваемого и решил, что пора блефовать. Он выключил запись беседы на диктофон, и посмотрел в глаза Алексею.

— А у нас есть другие сведения. У нас есть свидетель, который может подтвердить, что видел вас рядом с гаражом, где и убили гражданина Ковыля.

— Свидетель? Кто ж такое утверждает? — поинтересовался подозреваемый, при этом лицо его на мгновение приняло обеспокоенный вид. Он, как будто, что-то вспоминал. Но эта слабость длилась очень недолго.

— Сторож гаража на Лысой Горке. Район такой города. Молодой парень. С хорошим зрением. Он вас опознал. И к тому же в гараже мы нашли отпечатки ваших пальчиков. Вот смотрите, Алексей, это ваши отпечатки, а это один отпечаток из гаража Стилета. Сравним папиллярные узоры. Что мы видим? А то, что завитковый узор идентичен! Обе дельты — идентичны! Этим все сказано! Не знаю, как так вы промахнулись и оставили едва видимый «пальчик» на верстаке, но мы его нашли! Благодаря популярному дезинфицирующему средству — йоду. Дело в том, что жир и пот на пальчиках способны поглощать пары йода, перекрашиваясь при этом в бурый цвет. Отпечаток был невидим, но мы сделали его ясным, как день.

— Интересно! — буркнул допрашиваемый.

Это — неоспоримое доказательство! Признайтесь, помогите мне, и суд это учтет! — громко, давя на нервы, вскричал молодой следователь.

Тихонов теперь молчал с каменным лицом. Петр продолжил тише:

— Если вы хотите хоть как-то облегчить свою участь, советую сознаться. Просто, когда найдут ружье, мы уже не сможем вам помочь. И «пожизненное» вам обеспечено, Алексей. Вы же снайпер, ваш инструмент — винтовка Драгунова. Мотоциклисты были убиты из ружья этой марки. И мы его найдем.

Алексей Тихонов сохранял абсолютное спокойствие. Он наклонился вперед и тихо спросил следователя, причем обращаясь уже на «ты»:

— А ты нашел что-нибудь в моей квартире при обыске? Предъяви мне официальные данные экспертизы по «пальчикам», а не эти бумажки с узорами!

Петр с интересом посмотрел на подозреваемого, и так же склонился к нему:

— В квартире — не нашли. Но есть еще дача, гараж, и даже овощехранилище, все еще оформленное на имя твоего отца, Алексей. Ты стал убивать и виновных и невиновных. Пацан на старом «Восходе» никогда не был членом «Оборотней». Он просто купил себе синий шлем, и только начинал кататься с другими мотоциклистами. А он у матери один был. На заводе работал помощником мастера, денег немного скопил и купил старенького «железного коня». Я, Алексей, уверен: это твоих рук дело. И мотив у тебя один — месть. За сестру, за отца, за мать. Будешь признание писать, снайпер? А официальную экспертизу я покажу. Позже.

Допрашиваемый посмотрел прямо в глаза Прокопчуку, усмехнулся и опять коротко и по-военному заявил:

— Я еще раз официально заявляю: я никого не убивал, это — раз. В гараже, где убили Стилета, никогда не был, это — два. Оружия, а тем более снайперского, не имею, это — три. Готов к любым очным ставкам. Предъявляйте обвинения или отпускайте. Я — невиновен! И вы меня отпустите спустя сорок восемь часов после ареста. Либо предъявите обвинение. Это все. И «пальчиков» на верстаке моих нет и быть не может.