Охотник на отморозков

— Ну, что ж, вы очень милые люди, — сказал Шершень, — приятно было побеседовать. Спасибо прапорщику передайте за куртку, которая согрела меня вчера вечером.

— Передадим, — пообещал Свеча.

Шершень снял с себя милицейскую куртку, положил ее на стол к дежурному, накинул на плечи свою дубленку, забрал паспорт и пошел к выходу, таща Лизу за руку. Они вышли из отделения милиции и остановились на пороге.

— Хороший был сервиз-то? — спросила Лиза.

— Китайский фарфор, — ответил Шершень, — на шесть персон.

— Ого! Наверное, дорого стоил?

— Да так, — пожал плечами Шершень, — теперь уже какая разница?

— А в сумке что было? — спросила Лиза.

— Ничего ценного, только вот туалетные принадлежности жалко. У меня там хороший лосьон после бритья был.

— Что только туалетные принадлежности в сумке были?

— Еще костюм новый на свадьбу купил и так по мелочи трусы, носки, — ответил Шершень.

— Ни фига себе, — удивилась Лиза, — костюмы сейчас бешеные деньги стоят. Здорово тебя обули!

— А зачем мне этот костюм? — пожал плечами Шершень. — Свадьбы не состоялось, а больше мне его некуда одевать.

— На свою свадьбу, — подсказала Лиза.

Шершень усмехнулся:

— Ну, это вряд ли…

— У тебя, что нет любимой девушки? — спросила Лиза.

— Нет, — ответил Шершень.

— Ты ее бросил или он тебя? — спросила Лиза.

— Да никто никого не бросал, просто ее нет.

— В твоем возрасте неприлично не иметь девушки, — сказала Лиза, — могут подумать, что ты голубой.

— А ты не говори никому и никто не подумает.

— Но я-то знаю, что у тебя ее нет.

— Ладно, знаток секс меньшинств, — сказал Шершень, — пойдем где-нибудь купим цветы, да поедем на могилу Дениса. Продаются у вас тут где-нибудь живые цветы?

— Есть на рынке у азеров, — ответила Лиза, — это недалеко. Минут за пять дойдем.

— Потом на автобус, — продолжил Шершень, — а то на кладбище не успеем съездить. Мне же еще уезжать сегодня на поезде. Драпать от уголовного дела, которое на меня грозились завести из-за этих малолеток.

— Любой нормальный человек на твоем месте уехал бы, — сказала Лиза, — на фига тебе эти неприятности? А сумку твою и сервиз менты и не искали. Оставили Сопле и Гантеле за нанесенный тобой им «ущерб» в качестве материальной компенсации. Если бы тебе было в чем ехать, то они бы и дубленку тебе не вернули.

— Да, городок у вас еще тот, — усмехнулся Шершень.

— Это точно, — засмеялась вместе с ним Лиза, — а этим уродам все с рук сходит. Недавно такая у нас тут история приключилась. Сопля вместе с Гантелей изнасиловали в подвале девчонку. Затащили, запугали, избили и изнасиловали.

— Вот скоты! — покачал головой Шершень.

— Да, еще те уроды, — подтвердила Лиза, — девчонка расплакалась и матери все рассказала, а мать заявление в милицию написала. И сказала, что так этого дела не оставит, что засадит обоих. Папаша Соплю и Гантелю поругал, даже по уху двинул и привел к девочке прощения просить. А она такая вся недотрога была, ей всего-то четырнадцать. До этого случая даже не целовалась ни с кем и сразу… Надолго бы их за такое дело засадили бы.

— Да, можно было упечь, — согласился Шершень, — и чем дело кончилось?

— Вот Сопля и Гантеля пришли к девушке домой, — продолжила Лиза, — прощения просили. Обещали так больше не делать, лишь бы заявление забрала. А мать девочки ни в какую. «Посажу, — говорит, — подонков в тюрьму, даже если придется до президента дойти». Папаша Сопли, видя, что дело пахнет керосином, побежал жаловаться к Барину. Тот выслушал, а назавтра маме этой намекнули там, где она работала, что на комбинате сокращение грядет и она, мол, в первых рядах на увольнение. Но могут не уволить, а перевести в другой цех на повышение. Все зависит от того, как она себя будет вести. Мама поняла, откуда ветер дует, и «скисла». Поняла, что сил с этой бандой справиться, у нее нет. А Сопля и Гантеля в это время этой девочке лицемерно подарки дарили, стали от всех защищать. Короче, применили метод кнута и пряника на всю катушку. Так все это дело и замяли. Правда, потом недели две Сопля и Гантеля тихими такими были, а прошло две недели и принялись снова за старое!

— Я вижу, царит у вас здесь беззаконие и произвол, — сказал Шершень, — тебя-то не обижают?

— Меня не обижают, — ответила Лиза, — я за себя могу постоять.

Так, за разговорами, они дошли до рынка. Рынок представлял собой большое крытое здание, похожее на ангар. Внутри этот ангар был полупустым и представлял из себя частичку Баку, судя по присутствующему контингенту. Контингент этот играл в нарды, кричал на своем языке, а торговали русские женщины. Шершень и Лиза купили четыре цветка и отправились на автобусную остановку.

5

На кладбище долго пробирались по глубокому снегу среди обелисков и ограждений к могилке Дениса.

— Чистили мы сами эту дорожку недавно, — сказала Лиза, бредущая позади Шершня, — но вчера вечером был сильный снегопад, помнишь? Вот и засыпало все опять.

Наконец пришли. Могилка Дениса нашлась среди других могильных холмиков, возле большой раскидистой березы. Большой для этих мест.