Охотник на санги

– Грег, это ты с отражателем разобрался? – влез Бэзил.

Я испытал жгучее желание дать пинка не в меру жизнерадостному котяре, но совладал с собой и сказал:

– Нет. Это Эсме. Женщины быстрее мужчин ориентируются в экстремальных ситуациях. Пока я разевал рот, Эсме совершила подвиг.

– А вы вообще не обязаны были здесь находиться, – подал голос сэр Перси. Он сидел на уцелевшей мраморной ступеньке, Эсмеральда нежно гладила его по плечу.

– Если бы вы видели, как он вмазал этому мерзавцу Болеку! – экспансивно воскликнула она. – Без Грега нам пришлось бы туго.

Я смутился и, кажется, даже поковырял песок носком ботинка, бормоча что-то типа: «Пустяки… Не стоит преувеличивать… Любой на моем месте…»

Но сэр Перси тут же добавил ложку дегтя:

– Жаль, что вы не появились раньше и не помешали этим ублюдкам погубить мою библиотеку. Энциклопедия! Четыреста лет…

– Простите, барон, – возразил Бэзил, – но есть потери и посерьезнее. Я не сомневаюсь, что вы восстановите БАЭ в прежнем расцвете мудрости. А вот сможете ли вы точно вспомнить, как скрипела моя любимая качалка?

Сэр Перси одарил нахала выразительным взглядом. Потом сосредоточился, любовно провел рукой в воздухе изогнутую линию… Возник каркас из красного дерева, полированный, но сильно потертый. Потом каркас наполнился пружинами и ватином и обтянулся зеленым бархатом, немного траченным молью. Сэр Перси легонько качнул кресло.

Скрип-скрип. Скрип – отозвалась качалка знакомым отвратительным голосом.

62

«Рено» Марка пытался пробиться через обычную вечернюю пробку. Ася сидела рядом, и от этого у Марка захватывало дух. Рядом – в последний раз… И от этого дух захватывало еще сильнее. Рано или поздно они пересекут центр города и вырвутся на просторы новостроек. Он остановится у дома, Ася скроется в подъезде, и не останется ни малейшего повода для новых встреч.

Ася теребила замок на сумочке. Нервничает, подумал Марк. Потом заставил себя признать очевидное: нервничает, потому что он выдал себя. Ей неприятно его внимание. Отказать неудобно, принимать – незачем… Она ведь только из вежливости разрешила подвезти себя домой. Надо смотреть правде в глаза, он не мальчишка, чтобы тешиться пустыми надеждами…

Сегодня в клинике они едва не поругались. Ася в штыки приняла его новую позицию.

– Послушайте, – рассердилась она, – не знаю, что за новый метод вы решили на мне испытать, но прошу вас: не надо экспериментов! У меня только-только все в голове встало на место. Это, конечно, благодаря вам. Вы замечательный врач, Марк Александрович. Теперь я знаю: мои сны – просто бред. Я вам говорила, в моей жизни был мутный период… Я боялась оставаться одна и встречалась с разными мужчинами. Некоторые из них говорили мне странные вещи. Наверное, я злоупотребляла алкоголем. Понимаете, я была на краю! Мои сны – лишь отражение этого кошмара. Вы же знаете, как причудливо искажаются во сне впечатления реальной жизни…

Марк молчал. Он должен был молчать. Получается, он и так уже наговорил лишнего. Главная заповедь медицины – не навреди. Лучшее – враг хорошего. Его пациентка – уже можно сказать «бывшая пациентка» – больше не чувствует дискомфорта. Это видно по ее лицу, по блестящим глазам, по небрежной сексуальности прически…

– Теперь я могу рассуждать логически, – говорила Ася. – Допустим, Егор приходил ко мне во сне. Тогда ему совершенно ни к чему эти фокусы с перевоплощением. Откуда я знаю какие-то факты из его жизни? Ну, я же навещала его отца. Он, конечно, рассказывал о сыне. А что-то я, признаюсь, домыслила. Я же не стенографировала сны, а записывала их на следующий день. Некоторая литературная обработка…

К черту заповеди! Догадка, осенившая Марка, была так проста, что он не мог ее не высказать:

– А что, если все, что вам снилось, было на самом деле? Нет, разумеется, не этими ночами, а раньше… Вы все забыли – об этом позаботились высшие силы. Но вспомните, что рассказывал Егору ангел Хархуфий: если часть воспоминаний осталась в подсознании, она может вернуться во сне…

– Врачу, исцелися сам, – тихо сказала Ася. – Простите. Вырвалось. Я, кажется, раскусила вашу методу, Марк Александрович. – Она улыбнулась. – Вы провоцируете меня, чтобы в споре с вами я избавилась от последних сомнений. Но это лишнее. Не скажу, что я совершенно здорова… Но мне надоело быть больной. И… Марк Александрович, вы же знаете, я нашла новую работу. Она отнимает много времени. Сегодня мне чудом удалось уйти. Так что… Я больше не смогу приходить к вам. Давайте прощаться?

Она выжидающе уставилась на него. Марк понимал как глупо выглядит его молчание. Думай, думай… Должен же быть какой-то беспроигрышный донжуанский ход…

– Разрешите подвезти вас домой?

Смеркалось. В город вернулась зима. А днем по-весеннему шпарило солнце, нагревая подоконник. И Ася явилась в ореоле этого света в сиреневой курточке, легкой не по сезону. Просто ей не терпелось стать красивой. И весеннее тепло разливалось у нее по щекам, по глазам…