Охотник на шпионов

В общем, с непривычки меня затрясло. Утерев слезы на быстро дубеющей физиономии, я понял, что, похоже, попал куда нужно, поскольку пейзаж вокруг меня разнообразием категорически не баловал – в зимнем лесу преобладали оттенки белого, серого, черного и коричневого. Судя по тому, насколько мои ноги провалились в снег, его глубина местами могла доходить до метра. А в остальном все было ожидаемо – заснеженные елки, торчащие из снега голые палки кустов и прочего подлеска, дополненные бледным зимним небом над хвойными кронами.

– Иди метров пятьдесят прямо и направо! – сказал голос Блондинки в мой голове.

Я подчинился и бодро потопал куда велели. И в конце указанной дистанции понял, что к «казенному имуществу» меня в этот раз вывели вполне точно. У корней нескольких росших довольно близко елей образовалось некоторое углубление. Спустившись в эту яму метровой глубины, я нашел лежавшие под торчавшими из-под снега корнями одной из елок два слегка заиндевелых и заснеженных армейских тарных ящика серо-зеленого цвета. Маркировки на ящиках не было, но на моей памяти, в таре таких внушительных габаритов обычно перевозили тяжелые гаубичные снаряды, гильзы и прочие полузаряды для них. Как все это стыковалось с прежними заявлениями моих работодателей о том, как дорого и сложно перекидывать через время разные громоздкие тяжести, – не знаю. Похоже, из-за срочности данной акции им пришлось откровенно плюнуть на многие ограничения и правила. Я попросил – они сделали.

Открыв верхний ящик, я понял, что все, что я «заказывал», в основном было на месте, что называется, «по списку». Вам никогда не приходилось переодеваться прямо на лютом морозе, даже если без полного разоблачения? Нет? Ну и не пробуйте, невелико удовольствие.

Тем более если шмотки довольно долго пролежали на морозе и капитально выстудились. Свои ватные штаны и валенки я решил оставить (собственно, так я и предусматривал изначально), а вот ватник скинул, натянув прямо поверх свитера добротную диагоналевую гимнастерку с двумя майорскими шпалами на красных, пехотных петлицах и новеньким круглым значком за Халхин-Гол (на голубом эмалевом поле скачет в профиль золотистый всадник в каске с шашкой наголо и красным знаменем с буквами и цифрами AUGUST 1939, а пониже, на красном фоне, имеется еще одна надпись – HALHINGOL, кстати, до сих пор не могу понять, почему надписи на этом значке были сделаны латиницей, да еще и без тире в названии реки?) на груди.

В полушубке я себе отказал изначально, поскольку, во-первых, в нем довольно тяжело передвигаться, а во-вторых, я хорошо помнил, что в тех краях, куда я собираюсь, глазастые финские лесорубы с винтовками в первую очередь стремились отстреливать с безопасной дистанции любого, кто по малейшим внешним признакам хоть немного походил на «красного командира» в том виде, как его представляли тогда пейзане страны Суоми. Как же, много читали об этом.

Именно поэтому, по моей просьбе, мне изготовили, так сказать, «штучный товар». По виду то, что я надел поверх гимнастерки, напоминало обычную красноармейскую шинель с пустыми красными петлицами, только сильно укороченную и облегченную, похоже, за счет применения нетипичных для 1940 года материалов, поскольку я просил дополнительно утеплить эту одежку какой-нибудь «синтетикой из будущего». Ну и на ощупь, судя по всему, по моей же просьбе, туда в качестве подкладки вставили нечто противопульное (я просил работодателей сделать все возможное, чтобы этот клифт держал пистолетную, а в идеале и винтовочную пулю, последнюю хотя бы на дальних дистанциях, моя досрочная смерть и срыв задания были точно не в их интересах), ну а слева на груди мне сделали большой внутренний карман под габариты пистолета «ТТ».

Перетянув этот гибрид шинели и бронежилета командирским ремнем с пока еще пустой кобурой, я натянул на уши ушанку из серой овчины с красной эмалевой звездой. Конечно, такая шапка в точке моего прибытия была вещью еще не вполне уставной, тогда в ходу были все больше шапки-финки (тем, кто не знает, что это такое, напомню – они похожи на ушанки, но без завязок под подбородком, у «финок» для защиты ушей и шеи в сильный мороз отгибался вниз задний бортик головного убора) и суконные буденовки, но в середине Зимней войны ушанки все-таки стали попадать во фронтовые части РККА вместе с полушубками и иным зимним обмундированием. Последней деталью моего гардероба были две пары серых шерстяных перчаток грубой казенной вязки, одну из которых я тут же натянул на руки.

Потом я подумал – а что мне теперь делать с ватником? Вроде выбрасывать теплые вещи посреди зимы чистой воды барство и жлобство, а с другой – таскать с собой этот самый ватник тоже удовольствие ниже среднего. Поскольку надорвешься. Поэтому я свернул ватник и убрал его в опустевший ящик. Может, кому-то повезет. Какая интересная оказалась судьба у этой завезенной из довольно далекого будущего спецодежды…