Вопрос оборвался, когда губы тощего бородатого мужчины, задающего его, преждевременно сомкнулись. Впервые за время пресс-конференции в зале воцарилась тишина. Взгляд репортера был прикован к экрану ноутбука, как и у всех остальных. Затем недоверчивый ропот поднялся и начал стремительно распространяться по залу. Журналисты хватали свои телефоны, начинали быстро стучать по экранам. Те, кто еще не понимал, в чем дело, тянулись через спинки сидений, чтобы подглядеть в телефоны впереди сидящих коллег. Лица их были потрясенные, они не верили своим глазам, были взволнованны. Утренняя сонливость прошла.
Руусканен кусал нижнюю губу, оглядываясь вокруг, словно требуя объяснений внезапной перемене настроения аудитории. Эрн достал свой телефон: никаких сообщений от его команды.
— Что происходит? — прорычал Руусканен. По его голосу было ясно, что он крайне раздражен тем, что оказался единственным не понимающим происходящего.
— На YouTube-канал Роджера Копонена только что было загружено видео, — громко произнес журналист Общественного радио. — Видео с его женой.
Эрн обхватил пальцами большой микрофон. Он закрыл глаза, и в его памяти снова всплыло лицо, искаженное неестественной улыбкой.
29
Джессика сидела за своим столом. Юсуф стоял рядом с ней, наклонившись, чтобы лучше видеть. На экране компьютера был открыт YouTube-канал Роджера Копонена, на который только что было загружено жуткое видео. Вертикальные, слегка неустойчивые кадры, явно сделанные с помощью телефона. На видео была Мария Копонен на своем месте во главе длинного стола с безумной улыбкой на лице. «Imagine» играла на заднем плане, вместе с этим можно было разобрать твердый плоский мужской голос, монотонно смешивающийся с потоком белого шума.
— Черт, какой жуткий голос. Это что, запись? — спросил Юсуф.
— Похоже на то.
— Сколько времени потребуется YouTube, чтобы удалить это видео?
— Не имеет значения. Видео уже было просмотрено, загружено и распространено дальше.
Плотно сжав губы, Джессика прокрутила страницу вниз. Несмотря на успех Копонена в качестве автора, у его канала было всего несколько тысяч подписчиков, однако видео распространилось молниеносно, как лесной пожар. Под ним были сотни комментариев.
Изо рта Юсуфа вырвался звук, похожий на свист.
— Черт возьми. Эрн предупреждал нас, что мы хлебнем всякого, но такого он точно не предвидел.
— Да как бы он смог такое предвидеть?.
Джессика судорожно сглотнула — зрелище пугающее. Большинство комментаторов рассматривали все это как шутку, какой-то запоздалый розыгрыш на Хэллоуин или маркетинговый ход писателя. Но минутной записи было достаточно, чтобы люди поняли: что-то совсем не так. Мария Копонен не дышала. Кроме того, от нее веяло кончиной, которую почти невозможно подделать. Несмотря на это, комментарии были вовсе не сочувственные. Люди могут быть такими жестокими. И глупыми. Говорят, что Уинстон Черчилль однажды заметил, что самый сильный аргумент против демократии — это короткий разговор со среднестатистическим избирателем. В наши дни вы можете заменить вторую половину этой его остроты чтением комментариев в социальных сетях.
— Что ты собираешься делать? — спросил Юсуф.
— Позвонить айтишникам. Мы должны выяснить IP-адрес, который убийца использовал для входа в аккаунт Копонена на YouTube.
— Хорошо. — Юсуф выдохнул и уже собирался незаметно удалиться, когда Джессика отвела взгляд от экрана.
— Юсуф… Мне почему-то кажется, что ехать в «Neurofarm» — пустая трата времени. Может быть, ты попросишь Эрна прислать вместо нас кого-нибудь из НБР? Они предлагали свою помощь.[8]
Юсуф кивнул и продолжил свой путь.
Джессика прокрутила видео назад и нажала кнопку воспроизведения. Она уже посмотрела его три раза, и вряд ли повтор покажет что-то новое… Кадры относительно устойчивы, но легкая дрожь показывает, что камера не опиралась на стол, автор видео держал телефон в руке.
30