Охотник на ведьм

Нет господа, два потрясения за один день – это, на мой взгляд, многовато. Я еще не отошел от потерянного дня, но ксендз, читающий мне лекцию по классификации ведьм – это уже слишком. Расскажи это Авгур, я бы понял и мотал на ус, но Казимерас… Черт бы меня побрал, если понимаю, что происходит в этом мире. Это Авгур, должен был рассказать в первую очередь! Вместо этого узнаю информацию от ксендза, который никаким боком не имеет отношения к нашей, если можно так выразиться, гильдии.

– Следуя этой классификации, я и назвал ведьму «Серой», – он закончил говорить, подошел к столу и резко присел рядом. – Даже после этого вы будете утверждать, что вам нечего мне сказать?

– Да, – я поднял на него глаза, – даже после этого.

– Понимаю, – Казимерас кивнул и продолжил: – последнее время церковь не просто теряет свои позиции, проигрывая бой за веру, она еще и опаскудилась до невозможности, – он вдруг ударил кулаком по столу, и с такой силой, что столешница вполне могла треснуть. Силен мужик…

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– А то, Александр! – он сжал кулаки. – Несмотря на то, что ты не католик, не глухой же, в конце концов! Вера, плевать какая, проигрывает в войне со злом, причем не потому, что люди стали хуже и утратили веру, а потому, что служители церкви превратились в мразь, полную похоти и греха!

– Трудно с вами не согласиться, – сказал я, – если учесть все скандалы, возникающие в последнее время вокруг служителей церкви.

– Да, – кивнул Казимерас, – эта мразь предала то, что она обязана нести людям! У меня такое чувство, что большинство моих «братьев», – он поморщился, – посланы дьяволом, чтобы приумножать на земле количество зла. Педофилы, ворье, извращенцы всех мастей и прелюбодеи. Доходит до того, что один встречает церковными колоколами шлюх, а другой продает детей-служек, чтобы угодить извращенцам из тех, кого называют «власть имущие».

– Такие были всегда, – хмуро возразил я.

– Да, – кивнул головой ксендз, – но были и другие. А сейчас… Вы знаете, у меня был один служка, который мечтал посвятить себя служению Богу. Он был не только тверд в своей вере, но и умен не по годам.

– Что с ним случилось?

– Поступил в семинарию, за отличные успехи был направлен продолжать обучение в Ватикан. Перед ним открывалась широкая дорога, но через год увидел его во дворе костела. Он приехал меня навестить и рассказал, что вернулся к мирской жизни. После того, что он мне поведал про Ватикан, я – мужик, который видел и кровь, и смерть – напился, как последний слабак.

– Разврат и похоть…

– Да, Александр, – Казимерас кивнул, – разврат и похоть – вот что сейчас можно встретить в Церкви. Но я не сдавался на войне, не сдамся и сейчас. «Никто, кроме нас!»

– Я знаю этот девиз…

– Понимаю Александр, что ничего не скажете. Кто вы и чем вы занимаетесь в этой жизни… Но у меня больше опыта, причем, – он посмотрел на меня, – во всех областях. Поэтому знайте, что если в борьбе со злом вам будет нужна помощь, я буду здесь.

– Спасибо, святой отец.

Он немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Тем не менее, Саша, я бы хотел с вами посоветоваться. Видите ли, в чем дело: позавчера мы начали земляные работы на заднем дворе костела, и сюда привезли малогабаритную строительную технику. Через некоторое время ко мне прибежал взволнованный рабочий и сказал, что они задели какую-то кирпичную кладку, не указанную на плане, и он ни в чем не виноват, мол, я сам ему приказал там копать. Когда я подошел к этому месту, то обнаружил провал в земле. Но вы понимаете, что перед тем, как начать эти работы, мы получили все необходимые разрешения. Конечно, сразу связался с работниками по охране исторических памятников и археологами. Мне предложили ничего не трогать, мол, через неделю они пришлют своих рабочих, чтобы решить проблему на месте и провести необходимые исследования. Работы приостановили, и рабочие уехали. Мне этот провал не давал покоя, и в пятницу, не дождавшись вас, взял фонарь и спустился туда. Небольшой кирпичный туннель, уходящий вглубь холма. На оборонительные сооружения, возведенные при царе, никак не подходит – время постройки костела не позволяет. Углубившись в ход всего на несколько метров, я натолкнулся на заваленную развилку и был вынужден прервать свои «изыскания». Но перед тем, как уйти, на земле обнаружил вот это, – он достал из кармана белый платок и подал мне.

Я развернул платок, уже догадываясь, что там увижу. Да, вы правы, передо мной лежал перстень ксендза Станислова…