Охотник на ведьм и повелительница теней

Она уткнулась в коленки лицом, сидя у стены. Её голос был глухим и было тяжело понять, что она говорит. Она то плакала, то кашляла, замолкала и продолжала снова.

— Я не молчала, — тихо сказала Адель. — Моя бабушка по линии моей матери знала. Я сказала ей ещё давно об этом. Но она слушать не хотела, кричала что я лгунья и просто наговариваю, потом, что я сама виновата, что веду себя как распутная девка.

— Тогда почему ты не рассказала матери?

— А вдруг бы она тоже самое сказала? Вдруг она бы повторила те же самые слова? После бабушки я чувствовала себя действительно виноватой. Думала, что сделала что-то плохое, спровоцировала его на такой поступок. Я пыталась убедить себя, что моей вины нет, так же, как и говорю это сейчас. Но в глубине души меня всё равно это гложет. Всё равно в глубине души я чувствую, что сама виновата.

— Виновата, что в пять лет соблазнила великовозрастного отца? Боже, избавь меня от этого бреда.

— Рей, прошу тебя, заткнись, — сказала она, всхлипывая и шмыгая носом. — Мне очень важно кому-нибудь рассказать это. Мне очень важно выговориться. Я знаю, что мы с тобой не в самых хороших отношениях, но я не могу всегда держать это в себе. Я не могу рассказать это друзьям по понятным причинам. Или родным. А ты уже знаешь, да и видел…

— Ладно, я понял.

Она замолчала, собираясь с мыслями. Её тяжелое дыхание было слышно даже у окна.

— Я… не знаю… — начала неуверенно она. Сейчас перед ним была та самая Адель, что и вчера. — Мы… Отец хотел сына как наследника, но родилась я… Помню, как они ругались…

Адель помнила это. Словно картинка, которую выжгли в памяти, она помнила мать и отца, которые кричали на друг друга. Она просто проходила мимо, когда отец бросил на неё взгляд. Его лицо было перекошенное от злости, он был похож на быка, который вот-вот броситься на мать. В тот момент его взгляд упал на его юную дочь. Отец подошёл к ней, схватил за волосы и подтащил к матери. Он тряс её словно куклу что-то крича и тыча в неё пальцем, практически поднимая надо полом. Мать что-то кричала в ответ, не обращая на неё внимания. И никто даже задумался о том, что ребёнок, который визжал от боли и пытался вырваться в этом споре совсем ни причём.

Да, Адель была напугана, чего ещё ждать от ребёнка, которому исполнилось пять лет? От ребёнка, который не понимает, за что ему делают больно. Она не понимала, почему все кричат, она была напугана не только этим шумом, но и безразличием взрослых к её крикам. Словно она уже была просто вещью.

В конце концов, отец отбросил её, и она упала на пол. Единственно, что пришлое в её голову — уползти под диван и плакать там, свернувшись калачиком. Но даже когда всё закончилась, мать не подошла к ней. Она просто смотрела в след отцу, даже не вспомнив, что в этой комнате она не одна. Только через пару минут она наконец подошла к Адель и обняла её, словно вспомни свои обязанности.

Это будет одним из немногих её воспоминаний из того периода детства. А привычка сворачиваться в калачик при сильном стрессе останется с ней навсегда.

Ещё одним ярким воспоминанием того времени было то, когда отец позвал её к себе и когда всё это началось. Ей было ещё пять лет.

Она проходила около комнаты, когда оттуда позвал её отец. Его голос был слегка странным, весёлым и мягким, но с интонациями, которых раньше она не слышала. Позже Адель поймёт, что её отец был просто пьян. Но тогда, будучи маленькой девочкой, она этого не знала и весело прибежала на голос отца. Он сидел в кресле перед камином. Его лицо было красным, глаза блестели, отражая огонь. В самой комнате царил мрак.

Адель помнила, как он попросил её подойти. Он и раньше садил её на колени, читая книжки перед камином. Она ожидала подобного и сейчас. Однако в тот раз всё прошло иначе. Единственное, что осталось у неё в памяти, так это чувство чего-то неправильного, словно она не должна этого делать. А ещё странный привкус во рту, который остался после этого всего. И этот голос, который будет ей сниться в кошмарах: «Папа тебя очень любит, хочешь порадовать папу?»

Адель не помнила, сколько это повторялось, но, слегка повзрослев, она осознала, насколько это неправильно. Каждый раз она думала, что этот будет последним, каждый раз обещала, что откажется это делать. Этот каждый раз длился несколько лет.

И однажды она сказала, что не хочет, что не будет этого делать. Но отец лишь улыбнулся. Он спросил, что скажет её мама, когда узнает, что она делала. В тот моменту у Адель похолодело внутри. Она вспомнила тот случай в пять лет, когда они кричали друг на друга. Злые, непохожие на себя, словно чужие люди. И полное безразличие к ней. Она не хотела этого.