Охотник на ведьм (ЛП)

— Кто-нибудь из членов Комиссии еще здесь?

— Только судья Форбс. — Мальчик мотнул головой в сторону верхнего этажа.

Первая молитва услышана.

Взбежав вверх по лестнице, он застал судью и его слугу за сбором вещей. За три дня морщины на лице Форбса, казалось, еще глубже врезались в кожу.

— Зачем ты вернулся? — спросил он. — Я уже покончил с этой презренной работой и собираюсь возвращаться домой.

— В Кирктоне трое обвиненных, — ответил Александр, невольно позавидовав судье. Сам он ушел из семьи так давно, что уже не мог назвать отчий дом своим. — А четвертая мертва.

Брови Форбса подскочили вверх.

— Мертва? Они не стали дожидаться, когда выскажется закон?

Длинная история. Он поведает ее позже.

— Она убежала и нашла свою смерть в ночи. Но боюсь, их терпение уже на исходе.

Форбс, которому опыт подсказывал, чем это могло обернуться, склонил голову набок.

— Не много ли обвиненных для такой маленькой деревушки?

Александр ответил, осторожно подбирая слова:

— С дочерью графа случился… припадок.

Кустистые брови Форбса сошлись на переносице, одновременно понимающе и скептически.

— И?

— Письмо с запросом о созыве Комиссии ушло с посыльным во вторник, но с тех пор ведьмами были названы еще трое. Чем дольше мы ждем, тем сильнее будет ущерб. — Он не сказал, для кого. — Если бы вы могли поехать со мной сегодня, прямо сейчас… Я знаю, что так не принято, но…

— Ты просишь меня вынести этим женщинам приговор?

— Нет. Я прошу вас помочь увезти их. Чтобы местные жители… поуспокоились.

Взглянув на него, Форбс вздохнул.

— Вам стоит узнать кое о каких вещах, чтобы понять ситуацию. — Александр сделал вдох, пытаясь решить, с чего начать и что сказать, чтобы убедить его, но судья, покачав головой, остановил его жестом.

— Расскажешь обо всем по пути.

***

Александр сидел внизу, ожидая, когда Форбс закончит укладываться. Нужно скорее выдвинуться в путь, ведь путешествовать по воскресеньям было запрещено. А еще он рвался назад, потому что боялся того, что могло случиться в его отсутствие.

Он поднял кружку, чтобы сделать глоток эля, как вдруг увидел спускающегося по лестнице Джорджа Богса.

— О, а вот и наш молодец из Кирктона. Ну, сколько уже на вашем счету? — осведомился тот таким жизнерадостным тоном, словно спрашивал, много ли курица снесла яиц.

— Слишком много.

Богс восхищенно присвистнул.

— Для хорошего охотника не бывает маленьких деревень. Уже отправили их на костер?

Александр поставил кружку на стол. Эль в его желудке внезапно стал кислым.

— Сперва должна высказаться Комиссия.

— На вашем месте я не бы стал дожидаться их благословления. Забирайте жалованье да уезжайте оттуда.

Богс, насколько можно было судить, не имел сомнений касательно своего ремесла.

— Да, я уже подустал от всего этого дела. — И засомневался в нем, но эту мысль он не хотел выставлять перед Богсом напоказ. — И готов уехать. — Он попытался вспомнить их прошлый разговор. — Ну, а вы? Собираетесь в Несс?

— Сперва в Эдинбург, потом на север. — Богс огляделся по сторонам и, повернувшись к пустой комнате спиной, достал свой блестящий медный инструмент. — Оно не проходит внутрь, — пожаловался он шепотом и надавил на острие. Игла начала исчезать в рукояти и вошла внутрь почти на дюйм, прежде чем ее ход застопорился. — Видите? Застревает. А должно уходить поглубже, иначе ведьму не изобличить.

Александр уставился на острый медный стержень в руках Богса. Мир вокруг остановился, а он все продолжал неотрывно смотреть, пока шок не трансформировался в связную мысль, а та в свою очередь не взорвалась внутри него осознанием правды, осознанием лжи, осознанием всего, что это означало.

Так вот что скрывал от него Скоби. Ведьма ничего не чувствовала, потому что шило и не пронзало ее плоть.

Скоби, должно быть, быстро раскусил его и понял, что Александр изобличит его как негодяя, обманщика и убийцу, которым он являлся.

Все это время он терзался муками совести за то, что он признал ту женщину невиновной. Теперь он знал точно: она на самом деле была невиновна. Она и сколько еще? Сколько еще женщин приняли смерть на костре, чтобы наполнить монетами карманы своих палачей?

Я не ведьма и никогда ею не была.

Ярость оглушила его, и он сжал кулаки, сражаясь с желанием голыми руками задушить стоящего перед ним человека и зная, что эта смерть будет милосерднее, чем та, на которую он обрекал своих жертв.

Богс поднял лицо, не заметив в его молчании ничего подозрительного.

— Ваше-то как, еще работает?

Он должен подумать. И выбирать слова очень тщательно, иначе этот шанс — шанс спасти их всех — будет потерян.

Благодаря небо за то, что он не выболтал этому человеку свою историю до конца, Александр повел плечами и протянул ладонь.

— Можно взглянуть?

Тот передал ему шило.

— Да хоть совсем забирайте. Все равно оно сломано.

— Я мог бы попробовать его починить. — С деланным безразличием он покрутил шило в пальцах, зная, что теперь, завладев этим доказательством, назад его уже не вернет.

— Зряшная трата времени. Я уже пробовал.

— Возможно, вы правы, но я неплохо умею управляться с инструментами.

Богс пожал плечами.

— Как хотите.