Охотник на ведьм

Увидеть меня будет сложно даже метров с трех. Одежда темно-серая, слегка мешковатая. Это лучше, чем черное пятно, на которое человеческий глаз реагирует быстрее. А так — серая тень мелькнула, и ладно — может, это собака прошмыгнула? Присев у забора, я прислушался. Тихо-то как, только вскрикнет кем-то потревоженная птица, да машина мелькнет светом фар, на другом берегу реки. Пора. Неслышно перемахиваю через забор и сразу ухожу в спасительную тень дома. Авгур мне говорил, что Ведьма может не почувствовать присутствие Охотника, если будет спать. Главное — о ней не думать. Черт, но как это сложно, — не думать, если кожей ощущаешь ее присутствие. На втором этаже приоткрыта балконная дверь. Днем удалось разглядеть, что внутри нечто вроде гостиной. Вот туда мне и надо… А Нежить все же неосторожно себя ведет, даже сигнализации нет. На свою природную силу рассчитывает? На руках у меня — хирургические перчатки, купленные на какой-то распродаже, так что наследить не боюсь. Аккуратно, как можно тише забираюсь на балкон, благо окна первого окна забраны решетками, и перемахиваю через ажурное ограждение балкона. Так, замерли… Вроде никто ничего не услышал — подумаешь, цветочным вазоном немного звякнул. Вхожу в комнату — да, так и есть, гостиная. Небольшой кожаный диван, журнальный столик и телевизор на стене. Спальня в противоположной стороне дома. Делаю шаг — и тут что-то мохнатое сбивает меня с ног, отбросив к стене! Черт, вроде собаки не было! Но почему рычания нет? Пытаюсь извернуться, чтобы дотянуться до пистолета, но какая тут, к чертовой матери, собака, если за горло меня хватает вполне человеческая рука, разве что покрытая жесткой шерстью. И все это беззвучно, что особенно страшно! Ни крика, ни рычания, ничего…

Черт, да не было никакой собаки в доме, не было! Дьявол! Что-то мохнатое, противно воняющее мокрой псиной, навалилось на меня, сжимая горло, пока перед глазами не замелькали красные пятна. Еще немного — и все, пишите письма на тот свет! Сквозь кровавую пелену вижу, как надо мной нависает оскаленная морда какого-то зверя. Господи! Одной рукой пытаюсь удержать эту лапу, а второй — упираюсь ему в грудь, стараясь не задохнуться от смрада, бьющего из раскрытой пасти. Так мы и замираем, на несколько мгновений, как зеркальное отображение Добра и Зла. Кажется, еще мгновение — и мускулы лопнут от напряжения. Стискиваю зубы и с каким-то утробным рыком пытаюсь поднять свое тело на мостик, чтобы перевернуть через себя эту тушу, прижимающую к полу. А, черт! Бросаю тело к нему, словно пытаясь обнять, затем откидываюсь назад и перебрасываю ногу ему на горло. Есть контакт! Но силен, собака, как же он силен! В этой жутко неудобной для него позиции зверь пытается встать, вытягивая меня на себя. А вот это хрен, из этого захвата еще ни один не уходил! Прижав бедром, кисть его руки, все же срываю лапу со своего горла и как можно резче беру ее на излом, заваливая тушу набок. Уже не хватает воздуха, от напряжения темнеет в глазах, но все же я успеваю выхватить стилет и не глядя, с хекающим звуком, вонзаю его в темноту, рядом с моим коленом.

Это не стон, это рычание! Рычание смертельно раненого зверя! Мне повезло, мне жутко повезло! Не глядя, умудрился всадить клинок в глаз этого существа. Его тело выгибают конвульсии и в агонии, и он отбрасывает меня к дивану. Не долетев до него, цепляюсь за журнальный столик и падаю на спину, разнося вдребезги стеклянную столешницу. Теперь к глухим стонам зверя добавляется еще и звон разбитого стекла. Вот это драка, это уже по-нашему, не сравнить с возней в партере!

Вдруг слышу, как хлопает дверь, и через мгновение что-то жутко тяжелое, словно бревно, обернутое войлоком, бьет меня в бок, лишая последнего желания дышать и двигаться. Удар швыряет, словно тряпичную куклу, к балкону, где ударяюсь в стену и застываю, стоя на коленях. На пороге комнаты стоит Ведьма в распахнутом халатике и невидящим взглядом смотрит на меня.