Охотник на ведьм

Если бы мне сказали, что я упырь, поднятый мертвым из могилы, было бы намного легче, а так — в чем мое отличие от обычной Нечисти? Права была упокоенная мной Ведьма — я такой же, как и они, за которыми всю жизнь обязан охотится. Хотя можно ли это считать жизнью, и жив ли я вообще? Или это так, лишь череда заказов, полученных от тех, которые управляют этим самым маленьким из обитаемых миров. Я хрипло засмеялся, напугав влюбленную парочку, которая стояла неподалеку, в тени деревьев, наслаждаясь летом, поцелуями и друг другом. Парень с вызовом посмотрел на меня, словно ожидая драки. Спрячь свою шпагу, малыш — тебе еще жить, и дай Бог, чтобы не просто так, а счастливо.

Есть такое мифическое существо — Крысиный Король. Легенда, не более того, в отличии от Крысиного Волка, твари вполне реальной. Знаете, как появляется? В закрытый ящик помещают несколько крыс. Когда озверев от голода, они начнут жрать своих товарок, то в итоге останется всего одна — которая выживет, но сойдет с ума и всю оставшуюся жизнь будет рвать сородичей. Вот это и есть настоящий Крысиный Волк. Если подумать, то по количеству грехов Охотники сродни Нежити… Мы зло, уничтожающее зло — почти одной крови, если вспомнить Киплинга. Впору поверить, что Охотников создал сам Люцифер! Наверное, ведьмы и вурдалаки слишком обленились, поэтому, чтобы добиться от них слепого повиновения и усердия в черных делах, их надо держать в постоянном страхе и ужасе. Этим «ужасом» и являются Охотники. Как все просто и незатейливо — разделяй и властвуй. Хотя нет, конечно, даже у самых отверженных из нашей стаи есть маленькая лазейка, чтобы прорваться в следующие миры. Ну да, ведь надо найти предназначенную тебе Нежить. Убить, чтобы выжить самому, и как награда за «службу» — новая жизнь в других мирах. Кровь ради жизни, убийство ради спасения. Может, Авгур прав — надо отбросить слюни и начать вживаться в новую шкуру? Палач, не самая плохая профессия, хотя немного обидно, если ведьма была права — мы изгои.

XIII

Ровно через сутки я опять встречал рассвет в дороге, двигаясь на север, по направлению к Риге. Что-то часто в последнее время ездить приходится, эдак и привыкнуть недолго. Надо учитывать, что теперь на самообеспечении, командировочные не положены. В «братскую» республику ехал не просто так, погулять и кофе попить, а по поводу. Есть там один человек, который в свободное от работы время продает разные незаменимые в народном хозяйстве железки. Услуги особо не афиширует — то ли от врожденной скромности, то ли денег на рекламу жалко, а может, и того проще — не удосужился лицензию в полиции получить. Дело-то житейское; может, ему некогда? В общем, сами понимаете, не маленькие. Вот по этим шкурным делам и ехал, под звуки старого, как мир, Ekseption, прихлебывая кофе из картонного стаканчика, купленного на бензоколонке. Дорога почти пустая, по сторонам сонно лежат поля, накрытые утренним туманом. Просвистит навстречу редкая машина, и снова пусто…

На таможне, уставший за ночь сотрудник с исконно «латышской» фамилией Курниковс, лениво посмотрел на мой паспорт, сверил фото с оригиналом — и вот я уже в Латвии. Дороги стали похуже и стыдливо сузились — неухоженные какие-то наши соседи и неприветливые, словно не родные. Ладно, мне с ними детей не крестить, главное — в очередную яму не влететь, вдруг у них с сервисом еще хуже, чем с дорогами? Проскочил кольцо, борясь с желанием забыть про Ригу и по извечной мужской привычке повернуть налево, в Юрмалу. Жаль, но море придется отложить — есть дела поважнее. Кстати, как оказалось, зря — время прибытия рассчитал плохо и в Ригу приехал рано, еще шести не было. Вполне на пару часиков мог съездить, к морю. Будить железячника было жестоко, поэтому я пересек Даугаву по Вантовому мосту и, оставив машину на одной из бензоколонок, пошел побродить по Старому городу. Город красивый, словно мастера, которые здесь работали, вкладывали кусочек своей души, создавая его таким, каким его видим сегодня. Кстати, один из них — это скульптор Август Фольц, который изготавливал в своей мастерской скульптуры и барельефы, украсившие собой не меньше сотни домов. Надо заметить, что особенное вдохновение посещало мастера, когда он был влюблен. Да, это истинная правда. Рижане, когда видели на фасаде нового здания новую нимфу (с узнаваемым лицом его очередной пассии), смеялись, приговаривая: похоже, наш Август опять влюбился! В одну молодую натурщицу, которая позировала для фонтана «Нимфа» у нынешней Оперы, Фольц влюбился так, что сначала затягивал с выполнением заказа, а потом взял и женился. Наверное, магистрат по шее надавал за то, что путает бизнес с удовольствием. Да что я вам рассказываю, приедете, сами увидите. Только мой дружеский совет — бродить по Старому городу лучше всего летним вечером, когда улочки немного пустеют и всегда можно присесть за уличный столик какого-нибудь уютного бара.