Охотник на знаменитостей

Хозяйка магазина мехов рыдала, усевшись на пол. Краешек шубки опустился в грязную лужицу от растаявшего снега, принесенного на подошвах сапог с улицы.

Я подошла к ней и вырвала из рук сумочку, в которой лежали мои отмычки. Забрав свой рабочий инструмент, я швырнула сумочку на пол, процедив вслух:

— Убийца…

— Отойди от меня! — закричала женщина. — Будь ты проклята! Будь проклят твой Пономаренко! Он отправился за своей женой, туда ему и дорога!

Я обернулась так резко, что едва не потеряла равновесие.

— Что ты сказала? Повтори!

Та продолжала рыдать, размазывая по щекам черную тушь.

Я подскочила к ней и стала трясти за плечи:

— Что ты хочешь сказать?! Говори! За какой женой?! Куда кто отправился?!

Ответом были истеричные вопли и конвульсивные движения.

Борис подошел ко мне, обнял и прошептал на ушко:

— Спасибо…

Глава 21

Татьяна Николаевна смотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно я сообщила весть о Сталине, который внезапно воскрес и вновь взял власть в свои руки.

— Я первый раз слышу об этом! Александр не был женат до нашей встречи!

Я чувствовала себя круглой идиоткой, потому что коснулась настолько щепетильной темы, что самой было неприятно.

— Я даже не ощущала, что в его жизни была женщина, с которой он имел серьезные отношения, — недоумевала вдова Пономаренко.

— Он мог довольно искусно скрывать это, — я безжалостно тревожила больную рану. — Александр Иванович был великим артистом. Разве нет?

— Никто никогда не скрывает, что был женат или замужем, повторные браки — весьма обыденное дело. Что тут страшного?

В принципе, ничего.

— Здесь кроется тайна, которую я не могу объяснить. Даже не знаю, с какой стороны подойти к ней. Как вы объясните эту странную фразу: «Будь проклят твой Пономаренко! Он отправился за своей женой».

Женщина покачала головой:

— Не знаю. Это слова сумасшедшего.

Я не стала настаивать. С женщинами вообще трудно спорить, а особенно с теми, кто отказывается верить в то, что трудно поддается объяснению.

Я покинула дом вдовы Пономаренко со странным ощущением, что разгадка близка, но лучше о ней не знать.

* * *

Прежде чем предпринимать какие-либо шаги, я решила бросить кости.

Бросок. 13+30+2. «Неблаговидные поступки будут разоблачены. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».

Странное предсказание. Я раскрою тайну, но счет предъявлять не придется. Как это понимать?

* * *

Я приехала в Белогорск снежным декабрьским утром и тут же направилась в городской архив загса, расположенный на улице, названной в честь великого русского поэта, который точно знал, кому на Руси жить хорошо.

Меня встретили доброжелательно, потому что не последнюю роль в этом сыграло письмо начальника УВД нашего города, что, в свою очередь, не обошлось без содействия Андрея Мельникова, ценного человека в прокуратуре.

Седовласая женщина в старомодных роговых очках внимательно выслушала меня, после чего отправилась в «закрома», где хранилась информация о гражданском состоянии жителей знаменитого волжского города.

Мне пришлось немного поскучать, но затем мое безграничное терпение было вознаграждено. Женщина вернулась с выпиской, сделанной на стандартном листе бумаги.

— Записывайте или запоминайте: шестого февраля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года Кировским отделом загса был зарегистрирован брак Пономаренко Александра Ивановича с гражданкой Преображенской Лидией Степановной.

Если бы в этот момент передо мной появился Брюс Уиллис собственной персоной и заявил, что он мой близкий родственник по материнской линии, я бы не так удивилась.

— А где же она сейчас, эта Преображенская Лидия Степановна? — выпалила я.

— Этого я не знаю, наверное, живет со своим мужем.

— Но у него другая жена!

Бабуля посмотрела на меня поверх очков.

— Девушка, вы что хотите от меня?

— Узнать, где сейчас находится эта самая Преображенская Лидия Степановна!

Пришлось подождать еще несколько долгих минут, пока женщина не вернулась с новой информацией:

— Преображенская Лидия Степановна скончалась от ишемической болезни сердца в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году…

Вот и ответ на загадку. Не было у Пономаренко больше жены. Человек был свободен и мог жениться снова, согласно закону.

И все же мне не все было ясно, поэтому я стала спорить сама с собой:

— Но как объяснить, что ни одна живая душа не знала о том, что Пономаренко был женат прежде? Опять же, штамп в паспорте…

— Паспорт он «утерял», — возразила мне вторая «я». — Ставить штамп в новый паспорт нет смысла, потому что брак прекратил свое существование.

— Это так просто сделать? — не сдавалась моя основная натура.

— В принципе это возможно, — был ответ.

В принципе моя вторая натура рассуждает логично и, допустим, сумела меня убедить. Возможно, так оно и было, хотя мне не совсем все ясно. Например, кто убил Пономаренко? Не думаете же вы, что его умершая жена встала из могилы и отомстила за то, что он женился на другой женщине, смотавшись из своего родного города?

Что делать дальше? Кто сможет пролить свет на тень прошлого, если не ближайшие родственники.