Охотник на звездном снегу

Он чувствовал себя довольно скверно: болела голова, болели костяшки пальцев и локоть (ага…), щипало плечо (похоже, укол?), а главное — мысли разбредались по самым затхлым уголкам сознания и подсознания, и это было, похоже, не следствием медикаментозного воздействия… просто ощущение, что делаешь что-то не так, что тебя заставляют двигаться, думать, поступать по чьей-то глупой прихоти, и наличествуют в поступках этих безысходность, предопределенность, тупость и обязательство быть не таким, как все.

Внезапно Лекса буквально пронзила дикая мысль: а не отправят ли его сейчас на Землю?! Вот возьмут — и отправят… казалось бы, ну и что? Что такого страшного случится, с любопытством спросил он сам у себя, ежели ты, фратер-венатор, вернешься на Родину? Катастрофа случится или что похуже?

Лекс почувствовал, как у него буквально заледенело все внутри, совсем как в детском кошмарном сне — именно в детском, потому что взрослые сны имеют в себе рациональное зерно, их можно вспомнить, разложить, препарировать и выяснить, а потом посмеяться… а детских своих снов он не помнил, но мог четко ощутить в любую долю секунды своей нынешней жизни, что такое по-настоящему страшно…и вот сейчас ему стало страшно при мысли о том, что он вернется домой.

Он скрипнул зубами, отгоняя наваждение. Не хочу… ничего у меня там нет, ни хорошего, ни плохого, есть только пустота… да почему?!

— …того тебя сюда привели, чтобы ты молчал и скрипел зубами.

Лекс перевел дух. Оказывается, кто-то уже давно чего-то там бубнит и даже сердится, что на его бубнеж не отвечают.

Возьми-ка себя в руки, фратер-венатор, и не превращайся в пошляка… а чьим врагом была пошлость?..

Он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, ощущая приятную аристократическую утомленность. Чацкий. Где утомленному… нет, оскорбленному… найдется уголок… короче — сигарету мне, сигарету!..

— …и самое главное — что от тебя нужно Цезарю?

Лекс поперхнулся.

— Послушайте… — начал он и умолк, чувствуя, как звенит в ушах от злости. — Послушайте, — повторил Лекс, успокаиваясь, — я простой Звездный Охотник, невысокого чина — всего-навсего старший велит, — только сегодня прибыл на эту эмпузову планету, и с самого начала здесь пошла какая-то ерунда. Меня объявили преступником, причем только за то, что я здесь оказался, за мной гоняются фрументарии, вигилы, охрана Сената, теперь вот вы — Девятнадцать знает, кто вы такие, и Мормона ведает, что всем от меня нужно! Я обычный человек, люблю девок и водку, работу свою выполняю нормально и законов Республики не нарушаю. Так что либо объясните, в чем тут дело, либо катитесь… сами знаете куда. Все.

— Все это мы и без тебя знаем, — после небольшой паузы раздался спокойный голос. — Но зачем тебя ищет Брат Неба?

— Кто? — не понял Лекс.

— Брат Неба. Цезарь.

Все-таки Лекс сплюнул — правда, почти всухую.

— Идите вы на… — и потом полминуты говорил по-русски.

Надо сказать, это ему помогло — высказавшись, Лекс заметно успокоился.

— Кажется, ты нас боишься, — заметил обладатель спокойного голоса. — Так вот, не бойся: мы тебе не враги.

— А кто же? — саркастически спросил Лекс.

— Мы те, кто заботится о благе Республики. Мы те, кто ищет. Мы те, кто видит чернь души и слышит дыхание металла, — доверительно сообщил спокойный голос.

— Не понимаю, — пожал плечами Лекс.

— Пока это тебе не нужно. Поймешь позже…

— Если сумеешь, — добавил высокий голос со злинкой.

Лекс невольно поморщился: в этом помещении и акустика, и видимость обладали странной особенностью — хотя до сидящих в креслах людей было метров десять-двенадцать, он не мог ни рассмотреть лиц, ни хотя бы разобрать, какой фигуре какой голос принадлежит.

— Он сумеет, — с нажимом произнес обладатель спокойного голоса. — Желание — это все, терпение — ничто.

— Терять время — преступление более страшное, чем его иметь, — отозвался тенор.

— Бедная дама по имени Чушь, — пробормотал Лекс по-русски. — Сразу двое…

— Что? — услышал его тенор.

— Ничего… кто вы все-таки такие, спрашиваю?

— Для тебя мы пока… наверное, просто агнаты.

— Старшие родственники? — удивился Лекс. — Странно…

— Не нравится? — тут же спросил тенор.

— Да мне-то что? — хмыкнул Лекс. — Пожалуйста…

Он уже перестал злиться и хотел сейчас только одного: спать.

Словно прочитав его мысли, обладатель спокойного голоса произнес:

— Однако на сегодня хватит. У нас есть другие незаконченные дела. А ты можешь отдыхать. Тебя проводят.

Лекс повернул голову на легкий шорох: из какой-то ниши за его спиной вышли два человека в черных балахонах, подошли, остановились. Лекс поднялся с сиденья, один — из охранников, что ли? — сделал рукой жест: иди, мол, вперед.

Лекс посмотрел, куда ему показали, и увидел открывшуюся в стене дверь. Проходя мимо агнатов в сером, он попытался рассмотреть их лица, но опять ничего не вышло.