Охотник на звездном снегу

Лекс некоторое время задумчиво смотрел ему вслед, потом встряхнулся и прошелся по апартаментам.

Ну и дела. Сначала гоняют, как мыша в подполе, потом мышу килограммом, так сказать, чеддера по голове — хлоп… обожраться можно с непривычки.

Хотя… если трезво посмотреть на вещи, то ничего особенно хорошего не случилось. Подумаешь — звездочки триария повесили. По-земному это майор примерно выходит… Ты кто? Майор. А почему? Звание такое. Крайне рады…

А вот что дальше?

Лекс снял тяжелый бронекомбинезон, сбросил гвардейскую форму, оставшись в одних трусах, и направился в ванную-асаминтос, но потом остановился, подумал, подошел к прозрачной внешней стене, прижался к ней лбом и уставился на вид, открывавшийся из аквариумных апартаментов.

Невесомая и почти невидимая «башня», с верхушки которой он озирал окружающие красоты, находилась почти на самом краю острова. С одной ее стороны высились отвесные скалы, с другой виднелся небольшой чистенький пляж и — море… собственно, море было практически под ногами: ослепительно, не по-земному, синее, спокойное, какое-то даже ленивое… ничего, что холодно, все равно искупаемся…

Лекс резко обернулся, услышав легкий скрип отодвигающейся двери лифта.

Марсия!..

Она была в чем-то вроде бы простеньком, белом, обтягивающем… в черных волосах и на шее — бриллианты и немного золота… загорелые ноги… вот эт-то ноги… а я, кстати, без штанов.

Но вот кстати ли? Это вопрос.

Лекс дернулся к одежде, понимая, что как раз вопросов быть не может… и остановился, подумав, что будет очень глупо выглядеть, если станет скакать на одной ноге, не попадая в штанину, приговаривая при этом «пардон» и падая носом вниз. На фиг надо.

Марсия стояла молча, и тут Лекс понял, что она самым внимательным образом его рассматривает. Ну и правильно. А что тут такого, в самом-то деле? Посмотри, дорогая, посмотри. Нам скрывать нечего.

Он скрестил было руки на груди, но спохватился и спрятал их за спину. Не стоит вести себя слишком нахально перед лицом юной незамужней госпожи. Однако и взгляд у вас, мадемуазель…

Марсия продолжала молчать. Лекс почувствовал легкое раздражение. Что я ей, конь на ярмарке, что ли? Подумаешь, цезаревна. И не таких видали…

— Разрешите одеться, госпожа? — довольно ядовито осведомился он.

— Что?.. Ах да… ну конечно, — будто бы спохватилась девушка.

— Между прочим, добрый день, — буркнул Лекс, нарочито не спеша направляясь к своей одежде.

— Здравствуй, — сказала Марсия ему в спину, и в тоне ее не было никакой растерянности — сплошное высокомерие. — Мне отвернуться?

Вот зараза.

— Как будет госпоже благоугодно, — сказал Лекс через плечо, разглядывая разложенную одежду.

Он быстро надел шорты и легкую спортивную рубашку, потом повернулся к девушке.

Она стояла спиной к нему и задумчиво водила пальцем по прозрачной стене.

— Я готов, — произнес Лекс.

Марсия неторопливо повернулась и прошлась по комнате, не глядя на Лекса.

Ну что же, и мы помолчим, раз такое дело. Марсия остановилась и посмотрела на Лекса.

— Поздравляю, — негромко сказала она.

— С чем это? — удивился Лекс.

— Ну как же… повысили в чине. Или как это называется? В общем, наградили.

— Спасибо, — сказал Лекс, — за поздравление. Опять помолчали.

Она была хороша — до такой степени, что мелькнувшая было у Лекса шальная мысль — а вот как сейчас завалю я ее на эту кроватищу… — тут же куда-то пропала, потому что пошлости, пусть даже и замаскированной под брутальную разухабистость, здесь, кажется, совсем не было места… Лекс опять затосковал — как тогда, когда он впервые внимательно посмотрел на Марсию.

Да и к тому же мы не под обстрелом. Все-таки она — лицо почти официальное. Ценная, понимаете ли, особа. Для Республики. И публики.

Но зачем-то она ведь пришла, подумал Лекс. Что-то ведь ей было нужно, и она хотела меня видеть.

Ему вдруг стало почти весело. Он посмотрел на девушку и неожиданно заметил, что у нее зарозовели скулы.

…а еще у нее наверняка краснеет лоб, и щеки, когда… и нежная смуглая кожа, под которой выступают тонкие косточки ключиц, тоже краснеет — наверняка… а грудь…

Лекс на секунду закрыл глаза и сжал зубы, отгоняя наваждение. Что такое, право…

Однако и Марсия хороша. Чего растерялась-то, как девчонка? Что за перемены настроения? Вошла, как госпожа, а потом… Зачем нужно это висящее в воздухе чувство каменеющей неловкости, которое…

— Я очень рада, что ты уцелел, — негромко сказала Марсия. — Я очень беспокоилась за тебя. Очень, — еще раз повторила она.

— Спасибо, — произнес Лекс. Он все равно не мог преодолеть неловкость.

Все с самого начала пошло не так, с того момента, как она вошла сюда… да что же делать? что сказать? что?..

Внезапно Марсия рефлекторно поднесла ладонь к уху — видимо, заработал коммуникатор. Лицо девушки моментально изменилось, стало серьезным и непроницаемым.

Лекс почувствовал злость и облегчение одновременно.

— Мне надо идти, — сказала Марсия, ее черные глаза смотрели строго, держа на дистанции, которую преодолеть — Лекс это прекрасно понял — дано не каждому. — И тебе, кажется, тоже. Встретимся внизу. И… возьми это.