Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь

Дом, где жили Сливко, не очень подходил для захвата, так как находился на перекрестке и был виден со всех сторон. Внимания привлекать не хотелось. Поэтому оставалось только ждать.

Еще не стемнело, когда Анатолий вышел на улицу. Одет он был довольно прилично. Постучавшись в дверь соседнего дома и дождавшись соседа, он вместе с ним направился по улице в сторону реки.

Вернувшись за машиной, я на расстоянии последовал за ними. Это было проблемой. Так как личных машин было мало, то я на своем «запорожце» привлекал внимание, а это мне очень не нравилось.

Дискотека не дискотека, а вполне большая танцевальная площадка присутствовала. Там танцевали парочки и одиночки.

Было видно, что Сливко чурается всего этого, да и по описанию он не любил крупные компании. Стоял он чуть в стороне, наблюдая за танцующими. Но сам никого на площадку не выводил.

Машину я оставил метрах в двухстах, ближе никак, улица была хорошо освещена. Пришлось два ближайших фонаря разбить камнями, чтобы была нужная ночная обстановка.

Наконец я дождался, когда Сливко не выдержал и, махнув рукой, направился домой. Подкараулив за деревом, я выскочил и двумя прыжками настиг его и нанес удар сцепленными руками по затылку. Тот, не издав ни звука, рухнул как подкошенный.

Дальше случилась неприятность, с танцевальной площадки отделилась крупная компания ребят и девушек, человек шесть точно, и под смех и прибаутки направились в нашу сторону. И хотя было достаточно темно, но луна и звезды позволяли рассмотреть, что находится вокруг, поэтому единственное, что я успел сделать – это схватить Сливко за руку и увлечь за то дерево, где прятался, благо там была низинка, можно сказать ямка, и он благополучно в ней спрятался. Я же этого сделать не успел, пришлось облокотиться о дерево и сделать независимый вид, надеясь, что они не смогут разглядеть мое лицо.

В тот момент, когда компания проходила мимо, судя по движениям головы, поглядывая на меня, произошло неожиданное.

– Пу-у-у-у-ук! – раздалось сзади.

Компания остановилась, с изумлением повернувшись в мою сторону. Послышались смущенные девичьи хихиканья.

С секундным замедлением, после размышления, я схватился за живот и согнулся. А что было делать, не говорить же, что это не я?

«Ну, сука, меня еще никто так не подставлял», – зло подумал я.

В это время туловище сзади выдало целую какофонию неприличных звуков. Я достаточно свободных нравов парень, и смутить меня было очень трудно, но тут даже я не знал, куда себя деть. Наверное, я в первый раз осознал, что это такое – незнакомое ранее чувство под названием стыд.

Некоторые начали махать руками у лица, как будто до них донесся запах, и со смехом направились дальше. Как только никого рядом не осталось, я развернулся на каблуках и хорошенько врезал носком ботинка под ребра Сливко, вызвав выход новой порции музыкальных газов.

– Тьфу, – только и сплюнул я, махнув рукой. Нести пахучего маньяка до машины мне резко расхотелось, поэтому, достав из кармана кусок веревки и тряпку, присел на корточки и связал ему руки сзади, вставив кляп. Оставив его в этой низине, сбегал за машиной – она стояла за ближайшим перекрестком на соседней улице – и, подогнав ее к месту закладки, выключил фары и открыл небольшой багажник спереди. Выкинув запасное колесо, я компактно уложил маньяка и с трудом закрыл капот.

– Надо было другую машину угонять, – тяжело дыша, пробормотал я, вытирая пот со лба. В это время капот внезапно открылся, и показалась нога. – Тьфу.

Еще немного помучившись, я выехал из города вполне благополучно, да и проехал следующие сто километров тоже нормально, хотя к концу появился стук спереди.

– Очнулся, голубчик, – хмыкнул я. – Интересно, чем он там стучит, головой?

Была хоть и ночь, но после указателя я свернул на полевую дорогу, зная, что тут должен быть лес. Я не ошибся. Когда появились деревья, то проехал чуть в глубь леса и загнал машину подальше за деревья. После чего заглушил мотор и выбрался наружу, прислушался. Было тихо. Не успокоившись, я пробежался вокруг. Лес был пуст. Дальше действовал быстро. Достал из багажника Сливко и, включив ближний свет, стал приготавливаться.

Сам Сливко только мычал, большими глазами наблюдая, как я переоделся в робу и готовлю инструменты.

– У тебя, конечно, появились вопросы, что происходит, так я отвечу тебе, – проверив, как ходит петля, сказал я. – Сейчас будет свершаться правосудие. Ты можешь сказать, что ничего не совершал, это так, но поясню. Наказание будет не за то, что ты совершил, а за то, что ты еще не совершил…

…Когда рассвело, яма была готова. За это время чуть живой Сливко дважды пытался бежать. В последний раз, связанный по рукам и ногам, извиваясь как червяк, он отполз аж на три метра.

Всю землю я кидал на брезент, чтобы не оставлять следов, а срезанный дерн укладывал штабелем. Уложив Сливко в могилу, бросил туда же средства производства, включая веревку с петлей. Я посмотрел в его глаза и сказал:

– Да воздастся тебе за все, что ты не совершал, но совершил бы, – после чего стал кидать землю вниз, хороня его заживо.