Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь

Подошедшая группа сразу же вызвала вертушку для эвакуации раненого, остальные четыре пограничника, к сожалению, погибли. Кроме того, выставила охранение и начала обыскивать боевиков и потрошить узлы на шести маленьких осликах. Банда шла из Афганистана.

Подошедшая усиленная группа пограничников с заставы блокировала все подходы и ушла по следам банды, чтобы обнаружить место перехода границы. Старший лейтенант, командир заставы, склонился над одним из пограничников и сморщил лицо, было видно, что он готов вот-вот расплакаться.

– Ведь получили сведения от агентуры, что готовится проход. Только не знали, где и когда. Вот я и пустил усиленные патрули, – вздохнул он. Старший пограничник группы оказался его лучшим другом.

За этот бой я получил свою первую Красную Звезду.

В принципе можно, даже нужно рассказать про еще один случай. Во время тренировки, хлопнул далекий выстрел, и один из моих бойцов обмяк, повиснув на веревках. Мы в это время преодолевали хребет. Пуля дура – боец погиб на месте. Мы оставили с погибшим бойца, чтобы он дождался эвакуационной вертушки, а сами начали преследовать стрелявшего. Через полчаса были обнаружены следы каравана, идущего неизвестной нам тропкой. Границу мы перешли следом за караваном не задумываясь, мы же не пограничники, как раз наша работа и состоит в том, чтобы действовать за границей. Тем более ни знаков различия, ни документов у нас при себе не было. Караван мы догнали, однако он на наших глазах втянулся в небольшой аул.

– Что делать будем? – поинтересовался подползший ближе командир отряда, недавно получивший звание старшего лейтенанта.

– Окружаем аул и устраиваем им ночь длинных ножей.

Старлей удивленно посмотрел на меня, но молча кивнул. Он уже давно научился разбираться, где я шутил, а где нет.

Под утро мы вернулись на нашу сторону, оставив мертвый аул позади. Когда работа была сделана, ко мне подвели парнишку лет десяти и показали длинную старинную английскую винтовку.

– Его это работа. Когда караван проходил, этот малец увидел нас на склоне и сдуру выстрелил. Попал случайно. Его отец вел караван, надавал сыну тумаков за то, что стрелял, и скорым маршем повел караван к границе.

– Из-за этого мальчишки мы больше сотни человек отправили на тот свет, – вздохнул я. – Ладно, его к остальным.

Когда мы выходили из аула, голова мальчишки торчала на вершине голов из жителей аула и людей каравана. Пирамида получилась двухметровая. С тех пор на этой границе стало очень тихо, и нас перевели на триста километров в сторону, к другой комендатуре.

Тут мы стали известны только однажды, когда пропал пограничный наряд и слышавшие о нас от других пограничников местные офицеры попросили найти их. Следы уходили в Афганистан.

Мы согласились помочь и ушли в ночь. Через восемнадцать километров вышли к одному ущелью, из которого доносились крики, переходящие в вой.

Когда мы при свете восхода увидели, что происходит на поляне у красивого невысокого водопада, даже мне стало плохо. Один из пограничников как на коне сидел верхом на железной бочке голышом, а в бочке полыхал огонь. Это именно он кричал. До нас доносился запах горелого мяса.

Именно из-за этого нам пришлось действовать незамедлительно. В результате чего один из душманов чуть было не ушел. Пока проводили контроль и выставляли охранение, двое бойцов залили бочку и с ужасающим хрустом оторвали прижаренного пограничника, однако мы опоздали, он уже умер от болевого шока. Укол морфия не помог, сердце разорвалось. Двое других пограничников разной степени побитости обнаружились рядом.

Дальше мы стали отходить, так как нас обнаружили афганистанские военные. Пропетляв и вернувшись, погибшего и уцелевших пограничников мы передали их товарищам, после чего отошли к себе на базу.

После этого случая меня и перевели на Украину, где я принял другую группу, так как эта, по данным начальства, была готова. Впоследствии выяснилось, что так оно и было. Отряд не раз сопровождал нелегалов в Афганистан и обратно.

На Украине я работал шесть месяцев. Перевели-то зимой, так что я отдал все силы на подготовку и разведку, а как начало подтаивать, мы и нанесли удар по восстановившейся банде ОУНовцев.

Трижды меня вызывали в Москву: один раз при службе в горах и дважды на Украине. Все три раза были достаточно серьезными. В первый раз я искал «Мосгаз», неофициально, кстати. Просто поиграл в следователя недельку и сообщил имя убийцы вышестоящему начальству, а там уже они сами развлекались. Тогда же как раз наградной подоспел за пограничный конфликт, и меня наградили первым боевым орденом. Во второй раз писал полный отчет о диверсионных группах, подготовленных для действий в горах, в лесу или степи. Доклад шел председателю КГБ. Ну, а в третий раз меня вызывали, чтобы наградить второй Красной Звездой за действия подразделения на Украине. Было за что.