Охотник (СИ)

Дон осталась стоять одна посреди офиса, не понимая, что творится вокруг. Она почти уверилась в том, что Джонсон не до конца с ней откровенен… Но ради его собственного спокойствия, девушка надеялась, что у Андерса потом найдется хорошее объяснение тому, что ей опять придется переносить встречи и делать его работу. Ворча себе под нос, Дон вернулась за свой стол и, вздохнув, морально настроилась на несколько неприятных телефонных разговоров.

========== Глава 17. Зависимость ==========

Глава 17. Зависимость

Андерс стоял в центре гостиной. Он только закончил работу, которую ему передала Дон, и наконец мог пойти к Митчеллу, не опасаясь, что вновь придется бросать любимого ради каких-то дел… Хотя, можно подумать, у него не вышло бы заниматься работой, сидя рядом с Митчеллом… Заниматься работой и не отвлекаться на любимого… особенно часто.

Взяв с полки книгу – одну из тех, которые нравились Митчеллу, а Андерс был не против почитать вслух, – Джонсон повернулся к двери и крикнул, не сильно беспокоясь о том, что вампир мог задремать за прошедшие с момента ухода блондина полчаса:

– Прихватить что-нибудь?

Он прислушался, ожидая ответа, чтобы не пришлось потом ходить дважды.

***

Услышав вопрос любимого, Митчелл вздохнул. В настоящий момент вампир мог думать лишь о том, насколько усталым он себя чувствует. И нужно было ему лишь то, что позволило бы хоть немного отдохнуть… Одна конкретная вещь, на самом деле.

– …Снотворное… – чуть слышно пробормотал он, не желая, чтобы Андерс услышал его отчаянный шепот.

В последние дни Митчелл очень плохо спал. Он чувствовал безумную усталость, но все равно не мог заснуть. Его постоянно одолевали различные мысли, а когда сонливость все-таки брала верх, приходили кошмары. Вампир бы предпочел не спать вовсе, лишь бы не вспоминать время, проведенное в плену.

В первый раз Андерс сам дал ему снотворное, когда стало ясно, что тени под глазами и бледность вампира появились в результате недосыпа.

Видя постоянную тревогу во взгляде любимого, Митчелл невольно чувствовал себя виноватым.

Физически с каждым днем вампиру становилось все лучше… Только вот его разум не хотел отказываться от идеи отомстить охотникам за все то, что они сделали с ним, а главное – за то, что они хотели сделать с Андерсом.

Митчеллу казалось, что он насквозь пропитался страхом и криками. Он как будто действительно чувствовал, как вгрызается врагам в глотки, разрывает их плоть, купается в их крови.

Все чаще вампир просто утыкался лицом в шею Андерса или в мягкую ткань рубашки любимого. Присутствие блондина рядом было необходимо Митчеллу так же, как людям нужен воздух. Оставаясь в одиночестве, вампир терялся в своих мыслях, соблазн поддаться им был слишком велик, и лишь Джонсон удерживал его от этого безумия.

После нескольких ночей бесконечных тревог и беспокойства Митчелл рассказал любимому о своих кошмарах.

Поначалу Андерс тоже решил не спать вместе с ним. Они просто разговаривали обо всем и в тоже время ни о чем… Джонсон читал стихи и книги, только чтобы удержать мысли вампира вдали от опасных тем. Но ничего не помогало, и вскоре киви тоже выбился из сил. Тогда Митчелл сам уговорил блондина поспать.

А затем наступил момент, когда Андерс вышел из ванной позже, чем обычно. В руке он держал мелкие белые таблетки и с усталой улыбкой предложил Митчеллу выпить снотворное.

Вампир не сразу согласился на этот опыт. Раньше он никогда не нуждался в таблетках и не был уверен, что они вообще подействуют.

К удивлению Митчелл спокойно проспал четыре часа. Решение оказалось слишком простым. Больше никаких проблем со сном. Но вскоре оказалось, что кровообращение вампира устроено особым образом, и с каждой последующей таблеткой снотворное действовало все хуже.

Андерс, застав вампира за попыткой выпить сразу три таблетки, отобрал всю упаковку и выбросил ее. Они оба были уже на пределе и сильно поругались, наговорили друг другу много грубых и обидных вещей. Когда Митчелл почувствовал, что вот-вот сорвется и даст волю самым темным своим порывам, он бросился в спальню и заперся там на весь день.

В итоге они, конечно, помирились. Митчелл попросил прощения за все то, что наговорил, и потом долго сидел около Андерса, устроив голову у любимого на коленях и наслаждаясь его объятиями.

Теперь они испытывали другую методику. Митчелл признался, что Браги некоторое время помогал ему спасаться от тьмы и кошмаров, и тогда Джонсон попробовал использовать свои божественные силы, чтобы успокоить ирландца.

Но лучше всего помогала кровь Андерса. Благодаря ей Митчелл гораздо лучше поддавался голосу Браги и, что самое главное, вновь начинал видеть сияние вокруг любимого.

Однако, как бы вампиру этого не хотелось, он не мог пить кровь Андерса ежедневно. А сияние рассеивалось спустя два дня. Для Митчелл это значило две ночи без кошмаров. Две ночи спокойного сна, а затем еще несколько дней ожидания, когда он сможет сделать следующий глоток крови любимого.