Охотник за ароматами. Путешествие в поисках природных ингредиентов для культовых парфюмов от Guerlain до Issey Miyake

Каждое утро проводится церемония откачивания эссенции. Система труб идет от линий дистилляции до большого резервуара, который называется «флорентинец». Это традиционный аппарат в парфюмерии, благодаря которому можно собрать эфирное масло, плавающее на поверхности воды. Флорентинец – последняя емкость драгоценной эссенции. Он спрятан в изолированной комнате, где на время операции закрываемся и мы – Весела, Николай, я и Нелли, ответственная за дистилляцию. Нам предстоит забрать эссенцию, дистиллированную в последние двадцать четыре часа. Не говоря ни слова, Нелли ставит большой стеклянный кувшин под кран флорентинца.

Защита как в XIX веке: восковые пломбы показывают, что емкость, из которой потечет эссенция, никто не трогал.

Через несколько минут золотистая жидкость появляется в верхней части резервуара и поднимается к стеклянной трубке. Напряжение ощутимо. Начиная с этого момента важно все: цвет эссенции, бледно-желтый с зеленоватыми отблесками, ее прозрачность и, разумеется, качество. Начинает течь эфирное масло, и его запах наполняет комнату, сильный и одуряющий. Жидкость медленно изливается в стеклянный кувшин, который держит Нелли. Никому не захотелось бы изменить этот ритуал, потому что каждый раз это исторический момент для болгарской розы и для всех участников, такой же эмоционально мощный, как и запах, который нас обволакивает. Многие годы сохраняются одни и те же жесты, тот же самый процесс, та же торжественная тишина. Мы только что получили несколько литров эссенции, у всех на губах улыбка, результат дня хороший. Но главное в том, что завершается настоящий алхимический процесс, начавшийся зимой в полях: превращение земли в цветы, потом сбор и дистилляция и, наконец, трансформация цветов в жидкое золото. Эссенция в руках Нелли действительно равноценна слитку золота. В этом слитке четыре миллиона роз, собранных вручную.

После взвешивания и фильтрации новая эссенция присоединится к уже полученным образцам в маленькой бронированной комнате. В конце кампании планы экспорта держатся в секрете. Алюминиевые бидоны на десять килограммов отправляются в аэропорт Софии в те даты, которые известны Веселе, но неизвестны всем остальным. На рассвете подъезжает грузовичок, обязательно с двумя вооруженными охранниками, и отправляется в аэропорт. В первые годы риск был таким, что нам порой приходилось прибегать к обману. В грузовик ставили пустые бидоны, и он уезжал, а два часа спустя другой автомобиль увозил драгоценный товар.

В середине июня кампания заканчивается, а чуть дальше на восток начинают голубеть поля лаванды. Вся бригада празднует окончание сбора урожая на террасе дома, мы едим болгарский сыр, черешню с дерева и землянику из соседней деревни. Разливаем ракию. Огромная усталость смешивается с гордостью, Николай достает сигарету, он совершенно без сил. Цыгане, закончившие собирать цветы, проезжают в повозке мимо завода и машут нам руками. Они едут на реку рыбачить. Весела вспоминает, как все начиналось, полицию в Казанлыке и все то, что изменилось с тех пор.

В середине нулевых годов болгарская роза снова начала набирать обороты, в долине повсюду появились новые плантации, восстановленные или новые перегонные заводы. Было вложено много денег благодаря субсидиям ЕС. Новые производители соответствуют своему времени: мафиози, которым нужно отмыть деньги; торговцы недвижимостью, верящие в легкие деньги; бывшие работники государственных предприятий, ставших частными. Но появились и молодые амбициозные предприниматели, испытывающие искреннюю страсть к розе.

С того времени я перестал вкладывать в производство и начал покупать уже готовую эссенцию. В каждый свой приезд в Болгарию я отправляюсь посмотреть на наши поля и пообедать с Веселой и Николаем. Навещаю я и Филипа, нашего конкурента в прошлом, который стал одним из моих поставщиков, со страстью относящегося к своему делу, наследника семьи, которая сама по себе является олицетворением истории болгарской розы. Построенный в 1909 году в маленькой деревне недалеко от Казанлыка завод Филипа – перегонный завод Энио Бончева – был в те времена самым крупным в стране. Чтобы удовлетворить растущий спрос парфюмеров Грасса, Долина роз объединилась вокруг крупных производств, оборудованных перегонными аппаратами большой мощности и паровыми перегонными кубами. Энио Бончев был одним из таких пионеров, и его предприятие успешно работало до того, как его национализировали в 1947 году. Производство вскоре было остановлено, но завод был спасен благодаря идиллическому пейзажу вокруг: его превратили в музей. Когда я познакомился с Филипом и его отцом Димитром на коллоквиуме в 1994 году, они только что выиграли долгий судебный процесс, чтобы вернуть собственность. Они были единственными представителями частного производства, поэтому руководители государственных предприятий смотрели на них с большим подозрением.