Охотник за бабочками 2

— А хрен их знает, — пожал шпангоутами Корабль, — Вроде, улетать никуда не улетают. На месте топчутся. Но и к нам никакого интереса не проявляют. Сейчас сфокусируюсь получше. Ты погляди-ка…. Вот, подлецы, что вытворяют.

Подлецы грабили залетный грузовой космосейнер.

Они, беззастенчиво обложив корабль со всех сторон, отстреливали ему важнейшие части, лениво уворачиваясь от единственной отвечающей пушки грузовика. Якудзяне были настолько поглощены этим делом, что совершенно не замечали наш Корабль, скромно парящим неподалеку и внимательно наблюдающим за грабежом на большой дороге.

Минуты космосейнера были сочтены. С полученными повреждениями он не смог бы даже самостоятельно развернуться, не говоря уже о долгом путешествии до родного порта. Принадлежал корабль малосимпатичной расе желеобразных медуз с планеты желеобразных медуз из созвездия желеобразных медуз. Они еще пару лет назад помещали мне выполнить один небольшой заказ на редкую бабочку, заявив, что по их законам желеобразных бабочек запрещено вывозить за пределы созвездия. Дохнут без родины. Как же, дохнут. До сих пор в аквариуме в подвале у меня плещется и радуется.

Тем временем, якудзяне окончательно обездвижив грузовик и подорвав единственную пушку, вплотную занялись грабежом. Пристыковались к космосейнеру и начали перекачивать к себе чистую морскую воду. Другого груза медузы не возят, у них всего и так навалом. Кроме морской воды, конечно. На вес золота.

— Кораблю включить переговорные устройства, — приказал я. Хватит молчаливо наблюдать. Пора и за дело приниматься. Прокладки-то нужны!

Волк молча включил связь. Переживает за металлического собрата. Я б тоже переживал, если б меня так общипали.

Я покашлял в кулачок, придвинул микрофончик поближе и постучал по нему ногтем. На всю галактику разнесся тройной стук, что по всем междукосмическим правилам обозначало желание пообщаться в тесной и непринужденной обстановке.

Якудзяне нас услышали. Якудзяне нас заметили. И якудзяне оторвались от своего занятия, чтобы поговорить с нами. На мониторах развернулось изображение якудзянской боевой рубки с парой, недоуменно взирающих на нас, якудзян.

— Еконо ми цуси, — поприветствовал я якудзян на их дурацком языке и помахал им пятерней в знак дружелюбного настроения, — Кузьмич!

Кузьмич вывернул микрофон в свою сторону и перевел:

— Еконо ми цуси!

Якудзяне переглянулись и поморгали недоуменно мне в ответ. И что они моргают, а кто их знает? И кто их знает, на что намекают?

— Еконо ми цуси? — как-то даже неуверенно переспросил Кузьмич у изображений, — Ни цуси?

Якудзяне на вопрос Кузьмича почему-то заорали, выключили связь и стали стремительно перестраиваться в боевой порядок.

— Ты что им сказал, гад? — я постарался поймать хренового переводчика за крылья, но Кузьмичу повезло благополучно улизнуть.

— Да все правильно я им перевел, — возмутился он, колотя в грудь ручками, — Как ты сказал, так я и того.

Надо было бы, конечно, с Кузьмичем разобраться, но уже не до него. Намечалась непонятная ситуация. Якудзяне, побросав не до конца разграбленный корабль медуз, переключились на нас. Оно и правильно. Дичь ценная, в числе одиночном. Мало ли что раньше салютовали?! Тот случай не в счет. Мы ж с другого конца к ним залетаем, вот и не признали сразу.

Волк лениво переключал изображения, во всех формах показывая, как якудзянские корабли окружают нас. Конечно, это был не тот флот, с которым мы разобрались в прошлый раз. Так, мелочь, двадцать — двадцать пять шаров. Поэтому Волк и относился к ним свысока. Что они могут сделать Вселенскому Очень Линейному Кораблю, который одержал ряд громких побед на просторах великой Вселенной?

Я тоже думал, что ничего. Но первый залп из всех орудий убедил меня в обратном.

Корабль тряхнуло так, словно мы сели брюхом на блуждающий метеорит.

— Да что же это такое! — завопил Волк, врубая все защитные системы, так непредусмотрительно обесточенные из-за полной уверенности в безопасности, — Они там что, об…сь? (Обдренкались — очень нехорошее слово. Прим. авт.) По своим лупить!

— Где свои-то? — истошно заорал я, вскарабкиваясь обратно на командирское кресло и судорожно пристегиваясь ремнями. Кузьмич, понятное дело, уже на месте, втянув живот и руки по швам, — Головой думать надо было! А!

Я вспомнил, что у Волка, собственно, нет головы, и зря я руками размахался. Мог бы и сам о безопасности позаботиться.

Второй залп зацепил нас даже изряднее. Защита еще не действовала, и якудзяне моментально это сообразили. Приблизились поближе и, откровенно издеваясь, стали методично стрелять по Кораблю.

Волк, торопливо набирая обороты, что-то шептал про себя, нещадно ругаясь космическим матом. Голос его подрагивал от разрывов, но, как мне показалось, был достаточно спокоен.

— Сейчас, миленькие! Подождите родименькие! Еще немного! Вот так! Вот так! Давай, давай, давай…. Есть!!!

Защита набрала полную нагрузку и облепила Корабль глухой, непробиваемой сферой.